Этюд в багровых штанах - [36]

Трубка рухнула на аппарат, едва его не расплющив. Затем в стену полетел стакан. Спустя минуту наступила очередь графина. Если так и дальше пойдет, то вскоре он доберется до собственного пальто. Не успел. В кабинете раздался звонок:

— Роман Григорьевич? — тон Корнилова стал заискивающим. Чуть ли не умоляющим. — Да, я с ней разговаривал. Видимо, небольшая утечка информации. Мы решим эту проблему. Вы только не волнуйтесь. Если вы не возражаете, то я сейчас к вам подойду, и мы все обсудим с глазу на глаз. Хорошо, Роман Григорьевич…

Корнилов открыл дверцу шкафа. Я замерла, напоминая кролика в объятиях удава. Не глядя, он засунул руку в карман. Достал сигареты.

— Прав был Мюллер: тяжело работать с непрофессионалами.

Ушел. Я перевела дыхание. И осторожно вылезла из своего укрытия: амплуа Мата Хари явно не для меня. Еще пара таких ситуаций, и я скончаюсь на месте от сердечного приступа. Вот тогда венок и пригодится.

Выскользнув из кабинета, я присела на диванчик. Тупо посмотрела на плюшевого искусителя:

— И что нам теперь делать?

— Простите, у вас не найдется прикурить?

Рядом со мной топтался странный мужичок. У него была смутно знакомая щербатая улыбка:

— Курить очень хочется.

— Возьмите, — я протянула ему пачку «винстона».

— Спасибо, вы позволите присесть рядом с вами?

— Не возражаю. Терпеть не могу курить в одиночестве.

— Я тоже, — он прикурил и еле заметно потерся спиной о спинку дивана. — Извините. Очень чешется. Никак акклиматизацию не пройду. Вы ведь недавно здесь работаете?

— Второй день.

— Нравится?

— Еще не поняла. Люди слишком странные.

— Люди — вообще странные создания. Никогда не знают, чего хотят. Вы вот, например, знаете, чего хотите?

Я задумалась:

— Вроде бы простой вопрос, а ответ на него сразу и не найдешь.

— Только не говорите банальностей: любви, счастья…

— Почему банальностей?

— Потому что за ними ничего не стоит. Что есть любовь? Чувство собственности. Что есть счастье? Кратковременное удовлетворение. Когда человек говорит: «Я хочу быть счастливым!», как правило, он не умеет им быть. Он боится счастья. То же самое касается и любви. Намного проще иметь договорные отношения, чем всепоглощающую страсть. Вспомните историю: любовь и счастье никогда не длились долго, после них всегда наступала черная полоса.

— Почему?

— Потому что люди пугались эйфории. Счастье — страшная штука, ты все время задаешься вопросом: а что потом? Другое дело — горе и страдание: ты успокаиваешь себя, что пройдет время, и наступят лучшие времена.

— Так что получается? Нужно учиться быть счастливым и любящим?

— А вы хотите быть счастливой?

— Нет. Я хочу быть свободной.

— Ответ правильный, — он неуклюже поднялся с диванчика. — Мне пора. Спасибо за сигареты. Может, еще увидимся, Стефания.

— Тогда до встречи… Кстати, а как вас зовут?

То ли он не услышал, то ли решил проигнорировать мой вопрос. Ну и ладно. У меня сейчас другие задачи: нужно узнать телефон Дины И договорится с Лидией Петровной о встрече. Похоже, нам есть, что сказать друг другу.

Телефон мне удалось раздобыть только в половине седьмого вечера, когда большинство сотрудников разошлись, в том числе и вездесущая секретарша. Без ложных угрызений совести, я влезла в ее компьютер. Вуаля! Вот они, заветные цифирки.

Памятуя о прослушке в телефонах, я позвонила с мобильного. Ответил ребенок.

— Детка, позови бабушку!

— Не могу, — ответил мальчик. — Она сегодня пошла за деньгами, и ее сбила машина. Кажется, она умерла. — В его голосе не было ни одной эмоции, только холодная констатация факта.

Я растерялась:

— А как же вы? У тебя вроде сестра есть?

— К нам приехал папа, — сообщил Степа. — Если мы будем хорошо себя вести, он нас усыновит. То есть меня усыновит, а Иру удочерит. Хотите, я его позову?

— Нет, спасибо. Держись, Степка.

— Тетя… — он вдруг понизил голос. — Я хотел спросить. Вы верите в ангелов?

— В ангелов?

— Ну, да. В ангелов-хранителей.

— Наверное.

— А я верю, — серьезно сказал мой собеседник, и перед тем, как повесить трубку, тихо добавил: — Что мне еще остается?

Быстренько сработали, однако. Сутки не закончились, а дело сделано. Была нежелательная свидетельница, теперь ее нет. И главное, не придраться: попала под машину. Ежедневно десятки людей становятся участниками ДТП, так что никаких подозрений эта смерть не вызовет. Несчастный случай. Бабушка плохо видела, стала переходить дорогу на красный свет, и поплатилась. Водителя, естественно, не найдут.

— О! У нас, оказывается, в конторе появились трудоголики! — в приемную заглянул Копытин. Глаза красные, воспаленные, в руке пузатая кружка. Он насыпал в нее растворимый кофе, добавил три куска сахара и налил горячей воды из чайника. — Личная жизнь подкачала? Некуда пойти в пятницу? Так зови подружек, повеселимся вместе!

— И как мы будем веселиться? — Мне вдруг стало неуютно, когда я осознала, что в офисе, кроме нас двоих никого не осталось.

— Поговорим про аскетический психоанализ, к примеру, — гоготнул Копытин. — Придумаем, красавица! Что-что, а это не проблема! Ну, так как, подружек позовешь?

— А я тебе не гожусь?

— Терпеть не могу рыжих. По рыжим у нас Синицын большой специалист. Мне блондинки нравятся. Натуральные. Знаешь, как проверить, натуральная блондинка или нет?