Этюд в багровых штанах - [33]

«Лица к лицу лицом не увидать! — сказал пьяный Маяковский кривому зеркалу и прослезился: — Большое видится на расстоянье».

Ольга тихо сообщила:

— Сегодня он даже плакал.

— Не верю! — вот жук, мало того, что бросил меня, обвинив в убийстве своей жены, так теперь перетянул на свою сторону чужих родственников. Они теперь меня даже спасать от депрессии не станут: какая депрессия. Если он вернулся?! — Не верю! Не верю! Не верю!

Она вздохнула:

— И правильно делаешь. Но зато он обещал жениться и все такое.

— Все такое уже было. (Странно, почему вполне невинная фраза заставила их так покраснеть?!).

Соня обняла меня почти по-матерински:

— Иди к нему, Эфа. Он и так переживает. Сколько можно мужику нервы мотать?!

Где справедливость, спрашивается? Он переживает! Сам манатки собрал, сам себя послал куда подальше, а теперь, значит, переживает. Ну-ну.

— Не пойду, — уперлась я ослицей. — Видеть его не хочу!

— Как не пойдешь? — хор родственников напомнил плач простуженной Ярославны.

— С какой стати? Он меня бросил, а теперь я к нему должна идти мириться, забыв про женскую гордость и честь?!

Тезис о женской чести оказался весьма кстати. В сотрудниках брачного агентства в кое-то веки взыграли родственные чувства. Возникла пауза. Участники бурной дискуссии переваривали мороженое и обдумывали ситуацию.

— А девочка права, — авторитетно запыхтел трубкой дед. — Мальчик сделал свой выбор, мальчик должен уйти. Мы ей другого найдем. Верного и порядочного. Из-за границы. К тому же алименты стали реже поступать, денег в семье не хватает. Нам нужен богатый зять! Без криминального прошлого!

— Отдайте его мне! — взвизгнула Ольга. — Мне и преступный элемент сгодится!

— Не положено! — отказал Фима. — У тебя дети. Он их плохому научит. Потом сама же и расхлебывать будешь.

— Некрасиво получается, — задалась новой проблемой Клара. — Он живет за наш счет и живет без всяких на то перспектив. Эфка его не хочет, Ольга его не получит. Зачем кормить?

— Жрет он действительно много, — признала Соня. — Продуктов не напасешься. Да и заплатил всего лишь два процента от общей суммы.

— И по утрам ванную надолго занимает, — пожаловался дед.

— Гнать? — едва слышно спросила Клара.

— Гнать! — Какой у меня красивый голос, оказывается, когда кричу громче всех.

Поучив установку, родичи гурьбой выкатились на крыльцо.

Спустя несколько минут на соседнем крыльце состоялся уникальный спектакль — изгнание блудного оперуполномоченного из дома. Не стану лукавить, лично мне эта сцена доставила истинное удовольствие. Вслед за Федоровым гордой черной птицей полетел чемодан. Так ему и надо, изменнику!

Закрыв дверь в дом, я улыбнулась своим зеленым питомцам:

— Ребята, а жизнь-то налаживается!

Однако после проверки электронной почты улыбаться расхотелось. Жизнь как всегда выкинула очередной фортель. С фотографии на меня смотрела мертвая Анна. На лице — окровавленное удивление. Тема в письме не внушала оптимизма: «ТЫ — СЛЕДУЮЩАЯ!», впрочем, как и небрежная приписка: «Игра началась».

…Ночью пришла бессонница, за ней последовал страх. Я прислушивалась к крокодильим шорохам и звукам тишины. Анна была права: самое страшное жить в страхе и неизвестности. Страх подобен злокачественной опухоли: с каждым днем ее щупальца захватывают и отравляют новые клетки, пока ты не становишься полностью ему подвластным. Дальше с тобой можно делать все, что угодно. Но что есть страх? Психологи утверждают, что как только жизнь становится комфортной и стабильной, человек чувствует себя более защищенным. Следовательно, 80 % страхов, которые мы испытываем — неестественные выдумки нашего социума и ума, поэтому их следует воспринимать как мобилизационный, встроенный в тело механизм. Иными словами, страх помогает быть в форме. А проблемы у людей начинаются из-за того, что им вдолбили в голову, что страх — это стресс, а стресс — это вредно и плохо. Они начали избегать «вредного», а значит отрицать какую-то части жизни. Например, страх смерти. Психологам, конечно, виднее. Возможно, для кого-то чувство беспомощности и беззащитности — благо, мобилизующее скрытые резервы организма, но только не для меня. Терпеть не могу липкие ладони, нервную дрожь и холодный ком в районе желудка. Игра началась. ОН сделал первый шаг. Но угрозы, какими бы они ни были, это лишь катализатор процессов, происходящих в моем подсознании. Причину страха нужно искать в себе. Я боюсь умереть? Боюсь, конечно. Страх смерти — один из самых сильнейших, который может испытывать человек. Боишься не самого факта физического уничтожения, а внезапной мысли об этом. И того, что будет предшествовать самой смерти. А смерти предшествует игра, где ставкой выступает человеческая жизнь. Банально? В какой-то мере, да. Все мировые сюжеты в той или иной степени затрагивают четыре архетипа: жизнь и смерть, любовь и ненависть. Остальное — производные. Человек изначально заключен в сюжетные рамки, его поступки, характер, выбор и решения меняются лишь от перестановки слагаемых — четырех архетипов. Почему мы уверены, что только в фильмах и литературе возможен жанр триллера? Окружающий нас мир и есть триллер. Только у каждого он свой. Вот и у меня он свой.