Этюд о крысином смехе - [12]

Наскоро размяв от долгого сидения ноги, мы с Холмсом решили спуститься вниз.

В холле стояла непривычная суматоха. Мы с удивлением обнаружили, что в замке, оказывается, довольно много слуг. Они сновали туда-сюда с мешками, сундуками, корзинами и узлами. Создавалось впечатление, что все они внезапно решили взять расчет. Вся эта кутерьма живо напоминала мне бегство иудеев из Египта или, точнее, крыс с тонущего корабля.

Присмотревшись, мы заметили в передвижениях снующих слуг некий порядок. Центром его являлась многострадальная супруга Дэниела Блэквуда. На ней был светло-зеленый костюм для верховой езды и длинный ниспадающий плащ. Широкополая шляпа скрывала ее роскошные волосы. Мы подошли ближе.

– Доброе утро, мистер Холмс. Доброе утро, доктор Уотсон. Надеюсь, вы хорошо провели ночь? Джек! Этот чемодан – в коляску. Элис, куда вы тащите ковер? Вы с ума сошли! Немедленно повесьте его обратно! Эй, Фред, немедленно отправляйтесь за лордом Дэниелом – он, кажется, пытается выкатить из подвала старое бургундское…

– Простите, леди Джейн, – нерешительно начал Холмс, – вы, кажется, собрались в кругосветное путешествие?

– Вы что, ничего не слышали этой ночью?! – с ужасом воскликнула леди Джейн. – Этой ночью вновь появился призрак замка Блэквудов. Мы ни на минуту не задержимся здесь! Всякий, кто останется в замке на вторую ночь – погибнет! Да где же этот Дэниел? Фред! Фре-ед!!!

Из глубины коридора послышался шум, и вскоре в холле появился здоровенный мужлан богатырского телосложения, одетый в простые кожаные штаны, полосатую фуфайку и огромные башмаки. Железной хваткой он сжимал плечо лорда Блэквуда, не давая тому отклониться от курса. На спине согнутого в три погибели Дэниела покоилась бочка, по размерам не уступающая леди Гудгейт.

– Послушайте, Холмс, а бочки вы, случайно, не относите к пузырькам? – съязвил я и тут же об этом пожалел. Лицо моего друга озарилось.

– Пузырьки! – благоговейно прошептал он и ринулся навстречу Дэниелу.

– Дорогой Дэниел! – страстно начал Холмс. – Видите ли… – он замялся, но, видимо, страсть коллекционера одержала верх, – видите ли, в кабинете вашего покойного отца я обнаружил коллекцию пузырьков. Я давно собираю пузырьки и, поэтому осмеливаюсь просить вас об одном одолжении: не согласитесь ли вы уступить мне хотя бы несколько экземпляров?

– Да забирайте хоть все, – прокряхтел Дэниел, пытаясь поставить тяжелую бочку на пол.

– Прямо сейчас?! – Холмс затрепетал. – Вы не шутите?!

В этот момент лорд покачнулся и не в силах более удерживать тяжелую бочку, выпустил ее. Бочка с грохотом упала на пол и, подмяв под себя Холмса, покатилась прямо на меня. Как загипнотизированный я смотрел на нее, даже не пытаясь сойти с места. Последнее, что осталось в моей памяти – бездушная, увеличивающаяся громада бочки, лопнувшие металлические обручи и хлещущее из открывшихся щелей бургундское.

Глава 10.

Я открыл глаза. Было темно. Где-то рядом били часы. Я насчитал семь ударов. Ничего не хотелось.

– Наконец-то! – раздался рядом знакомый голос. – Наконец-то вы пришли в себя, мой дорогой Уотсон! Я уже начал опасаться, что дело кончится гораздо серьезнее. Попробуйте пошевелить ногами… Теперь руками… Головой… Теперь попытайтесь сесть. Осторожно, осторожно! Ну как?

Передо мной стоял Холмс, а у стола с примочками в руках суетилась наша домохозяйка миссис Хадсон. Я с удивлением обнаружил, что сижу на диване в нашей квартире.

– Как я тут оказался? – спросил я, обнаружив, что, как это ни странно, у меня почти ничего не болит.

– Не волнуйтесь – дружески сказал Холмс. – Это я привел вас домой. Я очень счастлив, что все хорошо обошлось. По-видимому, вы потеряли сознание не от того, что по вам прокатилась бочка – она и по мне прокатилась – оттого, что ваш организм был измотан до предела и, к тому же, сильно ослаблен, тем, что случилось ночью. Бочка же просто сыграла роль катализатора: – И он подал мне чашку крепкого, ароматного кофе. – Пейте, это взбодрит вас. Сейчас мы поедим и отправимся в замок.

– Зачем?! – изумился я.

– За пузырьками! – лицо Холмса дышало торжеством. – Лорд Дэниел, как вы помните, презентовал мне коллекцию пузырьков.

– Как? Вы их не забрали? – опешил я.

– Простите, Уотсон, – с упреком сказал Холмс, – но вы такой тяжелый!

– Вы само благородство! – вскричал я, по достоинству оценив его жертву, но в глубине души жалея, что пришел в сознание слишком быстро.

Наскоро съев приготовленную миссис Хадсон яичницу, мы стали собираться в дорогу. Внезапно я сел.

– Подождите, Холмс! Там же призрак! Вы только вспомните его вой! И потом – сегодня вторая ночь! Всякий, кто останется в замке, погибнет! Может, лучше подождать хотя бы до завтра?

Блаженная улыбка медленно сползла с лица Холмса.

– Призрак? Я не верю в призраков, – Холмс с совершенно хладнокровным видом стал набивать трубку. Это плохо удавалось моему другу. Пальцы его дрожали, табак сыпался на пол. – Но если вам действительно так страшно, мы можем отложить поездку…

Мне захотелось броситься Холмсу на шею, расцеловать его и запеть что-нибудь веселое.

– …и в другой раз отправиться за пузырьками…

По лицу Холмса было видно, что внутри у него идет яростная борьба рассудка и страсти коллекционера.