Этот жестокий замысел - [73]

и диаграммами генов. Я просматриваю их, всматриваясь в ДНК птиц. Хакеры Энтропии создали других голубей, но Регина говорила, что эта стая мутировала самостоятельно.

– Что-то ищешь? – спрашивает Мато.

– Просто смотрю.

Я пролистываю отчет о светящемся штамме и вчитываюсь в мутации ДНК. Большинство из них выглядят вполне обычно, но есть несколько причудливых изменений, на изучение которых мне бы потребовались годы. Кажется, словно в птичью ДНК сплайсировали[12] гены грызунов, медуз и даже бактерий.

– Мне не верится, что этот штамм появился в ходе естественной мутации, – говорю я. – Но при этом нет и доказательств обратного.

Я загружаю карту ареала распространения светящихся птиц. Похоже, эта стая впервые появилась в Канаде. И она бурно разрасталась. Миллионы особей пересекли страну и разделились. Часть из них отправилась на Аляску, а затем в Россию, а часть в Гренландию и Европу.

– Они повсюду, – говорит Мато. – По всему миру.

Я киваю и, нахмурившись, всматриваюсь в карту, когда какие-то отголоски воспоминаний всплывают в памяти. Но тут по бункеру разносится взрыв, эхом отражаясь от стен и заставляя емкости раскачиваться. За ним следует еще один, а затем им вторят несколько небольших хлопков вдалеке.

Я поворачиваюсь к Мато:

– Это фейерверк?

Он наклоняет голову и прислушивается.

– Думаю, да, но первые два взрыва прозвучали очень близко.

– Может, это беспилотники?

– Нет, здесь поблизости нет никого из «Картакса». Больше напоминает самодельную взрывчатку. Что-то маленькое, но мощное. Забавно…

Я поднимаю глаза:

– Что в этом забавного?

Он поджимает губы:

– Уж очень они напоминали взрывы облаков гидры. Только эти слишком маленькие.

Еще один хлопок разносится тихим эхом по бункеру, и я чувствую, как по спине ползет дрожь. Мато прав – взрывы слишком маленькие для дурманщиков. Должно быть, это фейерверки в честь прилета голубей.

Я разрываю связь с емкостью ДНК, и карта распространения светящейся стаи исчезает. Но как только это происходит, я резко вспоминаю, что показалось мне странным.

– Подожди-ка, – протягивая руку, говорю я.

Карта вновь вспыхивает в воздухе. На ней веером по всему миру расползаются алые линии, отмечающие распространение стаи. От каждой точки расходится новый пучок, потому что популяция разрастается с каждым новым поколением.

Но я уже видела эту схему раньше.

Когда мы возвращались на «Комоксе» в лабораторию, Дакс показывал нам точно такую же карту, вот только он отслеживал не голубей. Он отслеживал распространение нового штамма. Это было несколько дней назад, но от того, насколько они схожи, становится жутко.

– Что случилось? – спрашивает Мато.

Подхватив рюкзак, я протискиваюсь мимо него, наваливаюсь плечом на дверь и сбегаю по лестнице в лабораторию Регины. Позади раздается эхо захлопнувшейся двери в архив ДНК голубей и тихих шагов Мато. Им вторит еще один взрыв. Я бегу по коридору и открываю стальную дверь лаборатории.

Охранница пропала, басы сотрясают воздух, а парк все так же заполнен людьми. Я пересекаю лестничную площадку и, вцепившись в металлические перила, осматриваю атриум. Мы находимся примерно на четвертом этаже, и нам прекрасно видны очереди к лифтам внизу и темный цилиндр из бетонных стен, устремляющихся ввысь. Хотя на самом деле не темно. Светящиеся голуби залетают сюда с улицы и вырисовывают полосы света в воздухе над парком. Птицы кружат и срываются вниз, а их крики эхом отражаются от изогнутых стен атриума.

Взрыв заглушает музыку, и я крепко сжимаю перила. А затем поднимаю глаза и всматриваюсь в стаю. В облаке дымки кружат перья. Это напоминает светящийся фейерверк, только вместо искр в разные стороны разлетаются обезумевшие голуби.

Мато подходит ко мне и растерянно оглядывается по сторонам, пока одна из птиц этого светящегося кобальтового облака не взрывается. Люди в парке начинают кричать. Мато хватает меня за руку и, прикрыв рот, отшатывается назад.

– Катарина, пойдем. Нам нужно вернуться в лабораторию.

– Мы уже заразились, – выдыхаю я.

В воздухе пахнет серой и древесным дымом. Нотки чумы, которые сложно с чем-то спутать. Неудивительно, что в «Картаксе» не смогли сдержать новый штамм вируса. Он больше не распространялся через людей.

Он атаковал голубей. И теперь его не остановить.

Глава 24

Голуби обезумевшей, клубящейся массой кобальтового света спиралью влетают через открытый люк в атриум. Их крики оглушительным эхом отражаются от изогнутых стен. Люди в парке разбегаются в стороны, спасаясь от дождя медленно опадающих черно-синих перьев.

Не думала, что конец света будет таким прекрасным.

Мато стоит рядом со мной, потрясенно наблюдая, как голуби кружатся в воздухе, а толпа под ними разбегается в поисках укрытия. Но его уже не найти. Прятаться бесполезно.

Если голуби заразились гидрой, то вакцина нам вряд ли поможет.

Я закрываю глаза и еще сильнее сжимаю металлические перила лестницы. Не уверена, что мы теперь сможем остановить вирус. Даже если загрузить вакцину каждому человеку на поверхности, то чума все равно продолжит разрастаться и распространяться, как лесной пожар. Теперь у нее миллиарды новых хозяев, и она только принялась за них. Неудивительно, что новый штамм так сильно мутировал. Это видовой скачок. Мы старались побороть этот вирус всеми возможными способами – вакцинами и дозами иммунитета, бункерами и карантинными зонами, – но их оказалось недостаточно.