Этот жестокий замысел - [52]

– Ну, я чиста, – говорит Анна и поднимает руку.

Я смотрю на наши индикаторы. У всех они голубые. Я выдыхаю от облегчения.

– Это хорошо, но у нас гости, – наклоняясь вперед, объявляет Коул.

Мато оборачивается и смотрит в окно. С юга мчится облако дронов, разделяясь, как только начинает приближаться к рынку. Но они не выстраиваются в ударную позицию, как было в Саннивейле, а разбиваются на две группы. Четыре беспилотника летят на рынок.

А еще четыре устремляются за нами.

– Черт, – ругается Коул. – Нам нужно поторопиться.

Леобен вжимает педаль газа в пол. Мы мчимся по пустыне, подпрыгивая на камнях.

– А ты не можешь связаться с «Картаксом»? – спрашиваю я у Мато. – Скажи им, что мы здесь. Бринк не станет нас убивать.

– Я уже пытался, – говорит он с остекленевшим взглядом. – Звонил им еще с рынка. Но они не стали меня слушать.

Леобен объезжает остановившуюся машину, и джип начинает покачиваться.

– И что нам теперь делать? Миссии конец?

– Нам нужно добраться до бесполетной зоны, – хватаясь за ручку двери, чтобы не упасть, говорит Мато. – Не знаю, окажемся ли мы там в безопасности, но иных вариантов нет.

– И когда мы туда доберемся? – заряжая винтовку, спрашивает Анна, а затем опускает окно.

– Еще чуть-чуть, – отвечает он.

Я вытягиваю шею и всматриваюсь в лобовое стекло. Мы почти добрались до полосы остротрава, но до нее ехать еще минуту, а этого времени у нас нет. Я поворачиваюсь и смотрю на дроны, чувствуя, как колотится сердце. Четыре из них спускаются ниже и преследуют поток машин, несущихся от блокпоста. Анна залезает с ногами на пассажирское сиденье и целится в небо. Она выпускает очередь пуль, но это все равно что стрелять по танку.

– Мы можем их взломать? – спрашиваю я у Мато.

– Я как раз пытаюсь, – говорит он.

Его маска стала совершенно прозрачной, поэтому мне видно его закрытые глаза и сосредоточенный вид.

Я снова смотрю на беспилотники и отправляю к ним из манжеты импульс, после чего перед глазами вспыхивают их беспроводные сигналы. Я не представляю, как их взламывать. Даже не знаю, можно ли это сделать, но сейчас нас преследует аж четыре дрона, и самое время попытаться атаковать их каким-нибудь вредоносным кодом. Однако это не принесет много пользы, если они не подключены к общей сети. Нам ни за что не успеть взломать их все, если они получают команды не по единому сигналу. Тогда придется сосредоточиться и взломать каждый беспилотник, а затем по отдельности отправлять им команды. Я анализирую их беспроводные сигналы с помощью манжеты и понимаю, что у каждого по несколько десятков уровней безопасности, при этом каждая точка входа выглядит по-разному.

– Они не связаны в единую сеть, – выдыхаю я.

Возможно, если я сосредоточусь на одном дроне, то уничтожу его, а Мато справится с еще одним, но нам не вырубить их все.

– Мы не успеваем доехать! – кричит Леобен в ответ.

Впереди маячит полоска остротрава, но до нее еще нужно добраться. Да и по беспилотникам не скажешь, что они собираются замедлиться перед бесполетной зоной.

– Я работаю над этим, – отрезает Мато.

Его маска начинает поблескивать, но дроны уже активируют оружие, а на панели джипа загораются красные предупреждения.

Уже слишком поздно. Они нас сейчас атакуют. Высвечивается сообщение о возможном попадании, и сердце пускается вскачь. Коул переплетает наши пальцы и сжимает мою руку. Я готовлюсь к удару и взрывной волне, которая испепелит нас…

Но ничего не происходит.

– Черт возьми, – повернувшись к Мато, выдыхает Анна.

Я отслеживаю ее взгляд, продолжая сжимать руку Коула. Маска Мато светится белым, его губы слабо шевелятся, а дроны замерли в небе. Они парят в воздухе. Неподвижно. Маска Мато несколько раз вспыхивает, и беспилотники внезапно начинают падать, кувыркаясь в воздухе. Их стальные тела врезаются прямиком в полосу остротрава и взрываются, выпуская густые облака дыма.

С губ срывается протяжный выдох.

– К-как? – заикаясь, спрашиваю я.

Это невозможно. Я видела их сигналы… Они не были подключены к единой сети. Я никогда не слышала о коде, способном совершить такое.

Леобен резко тормозит, оглядываясь через плечо на Мато. Машины и грузовики с визгом проносятся мимо нас. На рынке раздается взрыв, освещая пустыню, и джип качает от ударной волны. Оставшиеся четыре дрона только что снесли рынок и теперь разворачиваются, чтобы направиться к нам.

– Еще четыре, – говорит Леобен. – И быстро приближаются.

Мато хмыкает, подтверждая, что все услышал. Его глаза зажмурены, а мышцы на шее напряжены. Последняя четверка со свистом рассекает воздух. Но затем Мато вздрагивает и стискивает челюсти.

Его маска снова вспыхивает, после чего четыре дрона кружатся в воздухе и падают вниз, словно камни.

– Черт побери, – уставившись на Мато, шепчу я.

Сжимая руку Коула, пытаюсь осознать произошедшее. Даже не представляю, как Мато это сделал. Четыре одновременных взлома, причем дважды. Это что-то невозможное, даже с маской. Необходимо было полностью сосредоточиться на каждом беспилотнике. Возможно, постоянно тренируясь, реально справиться с двумя из них, но не с четырьмя. Попробуйте спеть четыре разных песни одновременно, при этом пытаясь выбраться из четырех разных лабиринтов. Человеческий мозг просто на такое не способен. Но Мато только что сделал это на моих глазах. Что-то меняется во мне по отношению к нему. Я никогда не видела ничего подобного. И внезапно все его высокомерие перестает казаться заносчивостью.