Этот жестокий замысел - [48]

– А как еще мы сможем туда попасть? – поднимая руку, спрашивает Леобен. Между его большим и указательным пальцами, как и у меня, виден след от укола. – Я довольно неплохо разбираюсь в технике, но даже не представляю, как удалить эту штуку.

– Я кое-кого знаю, – отвечает Мато. – Она в основном пишет алгоритмы для кожи. И работает на рынке возле ближайшего блокпоста. Предлагаю поехать туда и узнать, сможет ли она их достать. Хотя ее услуги стоят дорого. Нам придется отдать ей «Комокс».

– Чертовски выгодная сделка, – бурчит Леобен. – Надеюсь, ты понимаешь, что для нас это звучит так, будто мы должны отдать «Комокс» только потому, что ты не звонил своей мамочке.

– Регина мне не мать! – возмущается Мато.

– Заткнитесь, парни, – оттолкнувшись от стены, стонет Анна. – Поехали. Я хочу поскорее вытащить эту штуку из руки.

Леобен с Коулом осматривают здание, а затем мы все забираемся в джип и уезжаем. Коул с Анной заняли передние места. Леобен сидит посредине, скрестив ноги и прислонившись к задней двери, а мы с Мато друг напротив друга, прижавшись к боковым дверям джипа. Все молчат, но Коул с Анной время от времени фыркают от смеха, а значит, скорее всего, они переписываются. Я загружаю интерфейс коммуникатора, но там пусто – никакого приглашения в групповой чат, только список трансляций Новак из рассылки «Небес» и фотография кальмара в солнечных очках, которую Леобен прислал мне, пока мы летели. Что бы ни обсуждали Коул с Анной, они решили сделать это между собой.

Я все еще не знаю, что думать насчет их подслушанного разговора.

Они могут переживать, что я выкину что-нибудь безрассудное – я взорвала воздушный шлюз в «Хоумстейке» и вырубила Коула перед тем, как отправиться к Лаклану в лабораторию «Проекта Заратустра». А еще вытащила Коула с Ли из лаборатории, воспользовавшись смертельным кодом, хотя даже не догадывалась, что это он. Может, и не стоит удивляться, что Коул волнуется из-за того, что я могу завалить миссию.

Но даже если так, боль от его слов не становится меньше.

Когда мы выезжаем на дорогу, ведущую к Энтропии, Мато выпрямляется и смотрит в окно. Вдоль нее стоят рекламные щиты, предлагающие купить продукты питания. Дозы иммунитета, боеприпасы и пакеты для заморозки. Город и гору, на которой он построен, облизывает туман. Облака водяного пара слегка касаются металлических спиралевидных шпилей на высотных зданиях, покосившихся деревянных домов и стаю голубей, напоминающую огромную тучу, кружащую у вершины. Широкая и смертоносная полоса остротрава винного цвета, опоясывающая горы, поблескивает на солнце.

– Откуда здесь столько людей? – спрашивает Анна и наклоняется к лобовому стеклу для лучшего обзора, когда мы приближаемся к рынку.

Вокруг блокпоста полукругом стоят десятки столов, заваленных товарами, а над ними растянуты красно-белые навесы. Рядом расположились кафе с зоной отдыха и несколько торговцев, которые продают припасы с кузовов своих грузовиков. Тут, наверное, собралось несколько сотен людей. Я не видела такого количества с тех пор, как мы оказались в «Хоумстейке».

– Не все живут в городе, – объясняет Мато. – Многие обустроились здесь, в пустыне. Они используют рынок для обмена модулями и кодами. Большая часть этого уголка Невады наводнена генхакерами.

– Вот и пусть торчат здесь, – морщась, говорит Анна. – Не знаю, почему вы, люди, хотите превратиться во фриков.

Я не сдерживаюсь и закатываю глаза:

– Ты действительно только что назвала людей фриками, Анна? Сколько у тебя хромосом?

– Сорок шесть, – обернувшись, отвечает она. – Я единственная из нас, у кого верное количество. Ты действительно ничего не помнишь?

– Нет, – бормочу я. – Не все. Так что особенного в твоей ДНК? Какой дар у тебя?

Она мгновение смотрит на меня, а затем поворачивается к Коулу и обменивается с ним взглядами.

– Не знаю. Лаклан никогда мне не рассказывал.

Она говорит непринужденно, но что-то подсказывает мне, что это ложь. Я пытаюсь вспомнить данные из ее папки, которую хранил Лаклан. Там не было ничего существенного, только пара заметок о проблемах с кожей, которая была покрыта крошечными бугорками, а еще упоминалось о чрезмерном росте и размере некоторых органов.

Но существует множество мутаций, которые могут привести к подобным изменениям.

– Ты уверен, что хочешь лезть в эту толпу, Мато? – спрашивает Леобен, когда мы подъезжаем к рынку и, замедлившись, сворачиваем на парковку.

Люди, встречающиеся нам на пути, смотрят на джип, но абсолютно без любопытства. Это необычный автомобиль, но на нем нет ни одного значка «Картакса». Коул паркуется на пустое место, с которого прекрасно видно рынок.

– Я вижу девушку, которая нам нужна, – говорит Мато. – Пойду поговорю с ней. Катарина, будет проще, если ты отправишься со мной. Лаклан вроде знаменитости в Энтропии, и ты тоже после трансляции с расшифровкой вакцины. Думаю, не повредит, если ты подтвердишь, что это важно.

– Конечно, – бурчу я.

Заглянув в мешок с одеждой, которую собрал Леобен, я вытаскиваю синюю хлопковую футболку и натягиваю ее поверх майки «Картакса».

– Я пойду осмотрюсь, – говорит Анна. – Нам не помешают глаза с другой стороны рынка, а по первому взгляду на Коула и Ли сразу понятно, что они болванчики «Картакса».