Этот дождь решает всё - [17]

Ромка что-то промычал, внимательно и ободряюще. Он случаем не психолог, который какого-то черта забыл в команде программистов? Или, может, Маркова для того и держат, чтоб успокаивал коллег после встреч с директором?

– Вы же друзья? – наконец поинтересовалась я. Марков стушевался.

– Ну… да, – протянул он через несколько мгновений. – Конечно. Мы даже больше… Мы как братья.

Как приторно и опять немного завидно. Чудесный парень. Надеюсь, Соломинцев это знает и ценит.

– И тебе все равно интересно знать, что такого плохого он мне сделал?

Марков прыснул, а потом в голос рассмеялся. Успокоиться он не мог долго. Каждый раз, когда поднимал на меня взгляд, вновь скрючивался от приступа хохота. В чем дело? Что такого я сказала? Но я молчала и ждала, пока Рома успокоится. На его «почти брата» точно обиделась бы за такую сцену, а на этого – просто невозможно!

– Ух, очень интересно, – выдавил Марков, отсмеявшись. – Настоящий друг должен быть в курсе. – И добавил более уверенно: – Даже – и особенно – если Стас не прав. Честно, я не расскажу ему об этом разговоре, но раз уж так сложилось…

– Это не секрет, – перебила я. – Не стоит оправдываться.

Я помялась немного, собираясь с мыслями и стоически выдерживая пристальный взгляд допивающего чай Маркова. С чего бы начать?

– На самом деле Соломинцев, наверное, ничего плохого не сделал, просто… – все же попробовала рассказать я. – Знакомство наше прошло дерьмово, остальные встречи тоже не назвать прекрасными и уютными. Откуда взяться хорошему мнению друг о друге?

– Имеешь в виду, что всего лишь из-за пары плохих ситуаций у тебя сложилось плохое мнение о Стасе? – Ромка уже доел все купленное и, отставив поднос, почти лежал на столе. – Он на самом деле чудесный и отзывчивый человек. Инфа сто процентов.

– Для тебя, возможно, он и чудесный, мне же немного не повезло. Понимаешь, со мной он ведет себя как полный ублюдок. Обзывает, издевается, а полторы недели назад вообще взъелся и наорал из-за сущего пустяка. Я тоже не сахар, нарисовала эту карикатуру дурацкую, но… блин…

– Обзывает? Наорал? – Марков сел ровно, задумчиво хмурясь.

– Именно. – Я кивнула. – И знаешь, самое обидное, что он бьет по больному. Первым ударом было «дилетантка». Я четыре курса отучилась на программиста, в железе хорошо разбираюсь – зуб даю! В день нашего знакомства у моего компьютера сгорела материнка, а Стаса позвали только потому, что девочки видеть хотели своего «лапочку Соломинцева». Я бы сама справилась! Но тут заявляется он и с порога заявляет, что «дилетантам лучше не лезть». О да, спасибо, профессионал.

Ромка немного успокоился и сидел теперь, с трудом скрывая улыбку.

– Не смешно, – проворчала я. – Это лишь первая часть. Следующей ступенькой к пику моего терпения стала гребаная дискриминация по росту. Эта дылда зовет меня Пигалицей. Ни разу, ни разу не назвал по имени. Но даже это я стерпела, пережила, практически простила, и полторы недели назад мы вполне сносно вечером пообщались. – Я сделала многозначительную паузу и закончила: – И в тот же вечер абсолютно не догадливый Соломинцев узнает, что я внучка директора, и с криками накидывается, будто на работу меня взяли по блату. Это разве честно? С чего он решил, что…

Ромка подавился воздухом, закашлялся… и заржал как безумный, колотя ладонью по столу. Веселясь, он постепенно сползал на пол, а я смотрела на это чудо света и не знала, как поступить. Может, водички принести? Холодной, чтобы точно голову остудить.

– Пфф… Когда-нибудь вы поладите, обещаю! – выдал наконец Марков.

– Почему это? – возмутилась я в ответ, едва не давясь чаем.

– Просто поладите. – Рома пожал плечами, вставая. – Считай, что я подванговываю, но когда-нибудь Соломинцев поставит мозг на место и все расскажет. Сам. И мне, и тебе, и всем остальным. С него станется.

Я ни черта не поняла, но на всякий случай кивнула. Маркова такой ответ удовлетворил, он протянул мне руку, помогая подняться.

– Идем? А то обеденный перерыв заканчивается, самому Стасу закон не писан, а вот меня он по головке не погладит за опоздание.

Я проследовала за ним, оставляя на столе недопитый чай. С Марковым мы шли еще довольно долго – столовая обосновалась на первом этаже, программисты расположились на четвертом, а мы – на третьем. Все соединяла одна-единственная широкая лестница, так что разминуться не удалось. Но главное, все время пути Марков упорно пытался втолковать мне, что «Стас не такой уж и плохой, он просто порой бывает слишком дерганым». Я делала вид, что слушаю и даже соглашаюсь, но мысленно задавалась вопросом: «Это каким же дерганым нужно быть, чтобы сорваться на меня за то, что я внучка босса?»

У третьего этажа Марков остановился, отставая. Я махнула рукой на прощание и зашагала к дальней двери, в конец коридора. На середине пути меня окликнули:

– Эй, Ангелин, может, пообедаем вместе еще разок? Поболтаем.

– О Стасе?

– Почему сразу о нем? – Рома театрально нахмурился. – Есть еще чудесная моя кандидатура, которую можно обсуждать сколько душе угодно.

– В таком случае я с радостью. Как-нибудь потом? – Я обернулась, опять помахала ему рукой и снова двинулась по коридору.