Этот длинный, длинный день - [7]

III

Генерал Афанасьев так и продолжал находиться в ступоре с полуоткрытым от удивления и ужаса лицом. Подобная растерянность явно не красила его репутацию. Единственное обстоятельство, которое хоть как-то извиняло его в данной ситуации, было то, что в таком состоянии пребывал не только он один, но и все кто в этот момент находились в зале «принятия решений». Военные, которые всю жизнь оттачивали свое мастерство и реакцию на внешнее воздействие растерялись от того, что беда пришла не снаружи, а изнутри, откуда ее абсолютно не ожидали. Тут было от чего растеряться. Полный паралич сковал мозговой центр обороны страны. Впрочем, это казалось только на первый взгляд. По крайней мере два человека не поддались тихой панике, царившей в Центре управления обороной. Этими двумя людьми со стальными канатами вместо нервов были: генерал армии Рудов — начальник Главного Оперативного управления и капитан третьего ранга Завьялов — неизменный и молчаливый, один из закрепленных сопровождающих всюду начальника Генштаба он же носитель третьего «ядерного чемоданчика». Загробными тенями они появились и встали у него за спиной.

— Валера, — совсем не по Уставу и с несвойственной хрипотцой в голосе обратился к нему «пруссак», положа руку на плечо, — врубай оповещение.

— Ты думаешь — это война?! — не оборачиваясь, прошептал Афанасьев.

— Даже если и нет, то, во всяком случае — похоже на прелюдию к ней, — утвердительно произнес в ответ Рудов.

Афанасьев придвинул к себе микрофон громкой связи, и, включив его, придушенным голосом произнес:

— Дежурному генералу! Доложить данные по контурам.

Если бы он был из славной плеяды ракетчиков ПВО, приученных сначала стрелять, а потом выяснять, что за цель они только что сбили (горбачевские времена с конфузом от Матиаса Руста не в счет), он наверняка бы уже отдал соответствующие указания. Но он был из породы бронетанковых «тяжкодумов», которые прежде чем открыть огонь долго выясняют принадлежность цели, ее параметры поведения, возможности атаковать без последствий для себя и т. д. Он всегда немного завидовал быстроте реакции пэвэошников. Да и то сказать: им иначе нельзя. В современном мире при скоротечности дуэльных ситуаций не до классификации появляющихся на экранах радаров целей, ведь реалии таковы ныне, что например, ядерный заряд можно спокойно подвесить на пилоны простого фронтового истребителя, поэтому тут главное — успеть попасть первым.

— Докладывает ответственный дежурный — генерал-майор Кривошеев, — раздался голос из динамика, — аномальной активности в космическом и воздушном пространстве по охраняемому периметру государственной границы со стороны вероятного противника не выявлено. Тактические и стратегические носители ядерного оружия занимают штатное положение.

Афанасьев покосился вопросительно на Рудова.

— Валера, не тяни, — жестко парировал его взгляд Начальник Главного оперативного управления, — ты же прекрасно знаешь, что лучше перебдеть, чем вновь допустить 22-е июня.

— А нас не взгреют за такое самоуправство? — поежился тот.

— Кто взгреет, Валера?! Приди же ты, наконец, в себя! Некому взгревать! — и с этими словами он нервно кивнул на большой экран, продолжавший транслировать все новые и новые акты трагедии.

Валерий Васильевич тяжко вздохнул от предчувствия надвигающегося чего-то нехорошего, нет, не для страны, разом оказавшейся без власти и балансирующей на краю, а лично для него самого и, откашлявшись, вновь придвинул к себе микрофон:

— Внимание! Всем, всем, всем! Объявляю «Грозу»! Объявляю «Грозу»! Объявляю «Грозу»! — произнес он положенные по Регламенту слова и откинулся на высокую, белой кожи спинку кресла. Во рту, после произнесения этих рубленых фраз, как-то разом все пересохло. В соответствие с этим сигналом в боевую готовность «номер один» приводились не только все ядерные силы страны, которые и без того всегда наготове, но и автоматически перекрывались все границы, прекращалось гражданское авиасообщение в воздушном пространстве, а все находящиеся в нем самолеты принудительно сажались в ближайших пригодных для посадки аэродромах. Прекращалось железнодорожное и автомобильное пересечение границы. Поезда, следующие за границу, отправлялись на запасные пути, а автомобили в специальные пункты отстоя — до дальнейших распоряжений.

— Товарищ генерал армии, разрешите обратиться?! — услышал он голос, до сих пор молчавшего каптри.

— Обращайтесь, — дернул Афанасьев головой, в сторону, моментально уступившего новому действующему лицу, свое место Рудова.

— В результате потери связи с переносными пультами экстренного управления стратегическими ядерными силами, ваш персональный пульт, — тряхнул рукой Завьялов, к запястью которого был пристегнут пресловутый третий «ядерный чемоданчик», — запрашивает отбой тревоги в ручном режиме.

И тут же пояснил:

— Иначе через четыре минуты искусственный интеллект комплекса автоматического управления массированным ответным ядерным ударом примет командование на себя и отдаст приказ о взлете сигнальных ракет.

— Да-да, конечно, — поспешил Афанасьев и полез в карман брюк за своим комплектом ключей.