Это всё она - [9]

Дора судорожно втянула в себя воздух, слушая льстящие женскому самолюбию слова, действовавшие так же, как горячий сироп на мороженое: от них сладко таяло сердце. Но эти комплименты были опасными и, конечно же, с подтекстом.

— Это слова Марио, а не мои. Брат был заворожен, загипнотизирован и потерял голову. Он дал тебе доступ ко всему, что имел, переведя деньги, доверенные ему компанией, на объединенный счет. Неделей позже ты уведомила банк, что хочешь получить вклад наличными. На следующий день они специально открылись в восемь утра и передали тебе деньги в кабинете управляющего. Все это я выяснил еще до того, как отправился разыскивать тебя.

Пораженная, Дора смотрела на мексиканца широко раскрытыми глазами. Как же ей доказать свою непричастность к случившемуся? Кого можно заподозрить в столь подлом поступке? Кто сумел так страшно опозорить ее имя? Девушка не имела об этом представления. Она не знала никого, кто мог бы быть таким расчетливым и подлым, как та женщина, которая украла ее имя и воспользовалась им в преступных целях. Ну как тут не прийти в ужас!

— Все это, — продолжал Хуан с угрожающим спокойствием, от которого стыла кровь в жилах, — делает тебя самой дорогой из всех девиц с панели!

Дора вздрогнула от незаслуженного оскорбления. В ее голове завертелись тысячи бессвязных мыслей. Во всем этом деле не было никакой логики, здравый смысл отсутствовал, все перевернулось с ног на голову, день превращался в ночь, а ночь в день. Цепочку невероятных событий могло создать лишь больное воображение. Прямо какая-то фантасмагория!

Девушка надеялась, что мирная, успокаивающая атмосфера на побережье полуострова Кейп-Анн и искренняя привязанность к порученным ее заботам детям явились тем самым лекарством, в котором она нуждалась после двухлетнего мучительного ухода за бабушкой, впавшей в прогрессирующий старческий маразм. Но охватившее Дору ощущение того, что она снова становится участницей какого-то кошмарного спектакля, казалось невыносимым. Она со стоном подняла руки и запустила длинные пальцы в гриву своих каштановых волос, словно хотела защитить себя от жутких обвинений.

— Теперь дрожи от страха, — теребил ее душу низкий безжалостный голос. — Что ты сделала со своим обручальным кольцом? Продала? — Мучитель не ждал ответа, а все с тем же садистским спокойствием продолжал: — Хотел бы я знать, что ты собиралась делать дальше. Дождаться возвращения Марио в Мексику, а потом заняться поимкой какого-нибудь другого несчастного идиота? — Мексиканец не отрываясь смотрел вперед; его глаза были прищурены. — Авантюристка! Ты еще пожалеешь о том дне, когда связалась с моей семьей!

— Да я уже жалею! — помимо воли сорвалось с губ Доры, и она тут же поняла, что ее слова могут быть восприняты как признание вины. «Лучший способ защиты — это нападение!» — вспомнилась ей где-то вычитанная фраза. Видит Бог, пора оградить себя от жестоких обвинений спутника. Конечно, она не собирается оправдывать самозванку, но и не может позволить сидящему рядом монстру живьем содрать с себя кожу. Дора предвкушала радужную перспективу увидеть его стоящим на коленях и молящим о прощении. А пока не мешало бы его немного подразнить. Ей было жаль Марио. Конечно, тот был поразительно глуп, но иметь дело с таким человеком, как Хуан, далеко не сахар.

Усилием воли девушка взяла себя в руки и села поудобнее, чтобы видеть профиль спутника. А ведь этот латиноамериканец был поразительно красив, но то была хищная красота орла или какого-нибудь плотоядного животного: ни грамма жира, только мускулы доведенного до совершенства тела, поскольку в джунглях выживает наиболее приспособленный. Инстинкт подсказывал Доре, что перед ней и впрямь выходец из джунглей. Она мало знала о природе Мексики и потому задумалась: а есть ли там ягуары? Во всяком случае, вот один из представителей кошачьих. Придется вступить с ним в схватку.

— Вы назвали меня воровкой, — спокойно заговорила она. — Но совладелец объединенного банковского счета имеет право снимать с него деньги. В этом нет ничего противозаконного.

— Ты воспользовалась великодушием моего брата. Его преступным великодушием.

— Если дело только в этом, то оно касается лишь нас с Марио, — возразила Дора, сразу осмелевшая, когда мексиканец волей-неволей вынужден был согласиться с ее доводом.

— Деньги были не его. Это делает тебя соучастницей преступления.

— Но ведь вы возместили растрату, — сладко пропела она. — Таким образом, даже если я и была соучастницей, то вы, вернув всю сумму, избавили нас от каких бы то ни было обязательств.

— Напротив, красавица, вы оба у меня в долгу. А я, поверь мне, взыщу с вас строже, чем любой суд.

— Как скажете… — Дора отвернулась к окну. Хотя поведение Хуана приводило ее в ярость, она прекрасно понимала, как тот должен был себя чувствовать. Вдруг девушку охватило странное чувство нарастающего беспокойства…

Теперь машина ехала не по прямому шоссе, а по петляющей дороге, под густыми кронами канадских кленов. Сосредоточенное лицо Хуана ни о чем не говорило. Хотя мексиканец, судя по всему, не знаком с местными дорогами, он, безусловно, опытный водитель и вряд ли съехал с шоссе на Сомервилл по незнанию. А выбирать маршрут поживописнее в данной ситуации явно неуместно.