...Это вовсе не то, что ты думал, но лучше - [22]
— Ну, не порти впечатления, не грузи, а?
— Ладно, не буду. На сегодня достаточно — ступай к своим снам.
На этих словах он приготовился исчезнуть — раствориться в траве, деревьях и небесах восставшего из грязи дивного мира.
— Постой! Пожалуйста, скажи мне: кто ты?
Он покачал головой и приложил палец к фарфоровым губам маски.
И это было последнее, что я видела перед тем, как погрязнуть в своих снах.
Глава 4
ВИЖИ
От большого ума лишь сума, да тюрьма,
от лихой головы лишь канавы и рвы…
Я. Д.
И опять мне приснился Питер. Что-то зачастил он в мои сны…
На этот раз — черный, студеный, зимний. То ли он проверяет — люблю ли я его и в таком, неприглядном виде? То ли это признак внутреннего неблагополучия?..
Зимой на моих любимых улицах холодно, очень холодно. Даже когда на градуснике плюс. Музыкантов почти нет — кто возвращается в родные города, кто устраивается на временную работу. Иногда кто-то играет в 'теплой Трубе', но недолго. Как следует поиграть и заработать удается лишь в две недели рождественско-новогодних увеселений.
Холодно… Кажется, будто стужа забирается под кожу и кровь превращается в маленькие кристаллики льда, алые кристаллики льда. Хочется превратиться в волчонка, густошерстого звереныша с янтарно-желтыми глазами, свободного, как ветер, и счастливого, как небо.
Свою первую питерскую зиму мне повезло провести с комфортом. Не пришлось даже искать работу — меня приютила Тортила, пожилая хиппи. Настоящая, из тех, что появились в нашей стране в середине семидесятых. Она сторожила в Токсово новорусскую дачу, где целыми днями топила печь, рисовала сюрные картинки, курила по три пачки в день и предавалась воспоминаниям. Ей было не меньше полтинника, но редкие волосы на голове красились то в синий, то в ярко малиновый, а длинные ногти на руках и ногах переливались всеми цветами радуги.
Честно сказать, когда она позвала меня к себе зимовать — подцепив, кажется, в 'теплой Трубе', я опасалась, не присутствуют ли в этом лесбийские мотивы. Но, к счастью, Тортила была в этом чиста. В награду за приют и еду от меня требовалось лишь помогать по хозяйству — варить сосиски, печь картошку, раз в три дня мыть посуду и опорожнять пепельницы — и слушать ее излияния под пиво и джин-тоник долгими вечерами. Еще Тортила приохотила меня к хорошему чтению. То есть читать я любила всегда, но без разбора. Глотала с одинаковым удовольствием и дамские романы, и низкопробное фэнтези, и Набокова. У Тортилы 'чтива' не водилось, и отзывалась она о нем с таким отвращением, что и я волей-неволей научилась разделять зерна от плевел.
От Токсово до Питера полчаса на электричке, и я через день моталась в город. Просто бродила по улицам. В пять часов уже тьма, небо, оранжевое от огней, похоже на взгляд вампира: гнетуще-тяжелое, загадочное и бессмертное. Промерзшая до самого ядра земля. Не хочется ничего — ни жить, ни умереть, ни спать, ни бодрствовать. Все тянется, как при замедленной съемке.
Не намного лучше холода частые оттепели. Снег превращается в мокро-серую грязь под ногами, ветер пахнет псиной. Правда, спячке капут: шалеешь от этой псевдо-весны и хочется петь во все горло, до хрипоты, до боли в бронхах, кричать о своей любви к сгорбленным питерским деревьям и стылой воде в чешуе подтаявшего льда, а потом в изнеможении шептать его горделивое дворянское имя…
В феврале, в преддверьи весны Питер самый несчастный. Он похож на высокого худого человека начала двадцатого века. Грязно-серый пиджак с чужого плеча, слишком короткие брюки. Он желчен и зол, но при этом интеллигентен и километрами цитирует стихи. Он болен, скорее всего, чахоткой, это видно по нездоровому румянцу на скулах и слышно по хриплому, каркающему кашлю…
Окрашенное таким вот сном утро не располагало к хорошему настроению. К тому же вчера я зачем-то проболталась о своем желании сходить в больницу для бомжей на обследование. Вижи загорелась меня проводить. Я была не против: одной тащиться туда было боязно. И вот теперь ни свет ни заря (еще не было и полудня!) она распинала меня с воплями о том, что мы опоздаем на прием, если я не потороплюсь. Ну, я и начала торопиться, в итоге — обожженные горячим кофе губы, разодранная в спешке молния на кофте и шикарная царапина на лице (спросонья умудрилась расчесать щеку вместо волос)…
Наконец мы вывалились из квартиры наружу: я, ужасно злая и зевающая до треска в скулах, и моя подруга, как всегда бодрая и не замолкающая ни на минуту. — Прикинь, Кречета знаешь?.. — Ага, шапочно.
— Так вот, он сейчас живет в Купчино, у какого-то нарка. Меня недели две назад Брейки потащил туда ночевать. Звонимся мы, значит. Минуты две к двери вообще никто не подходит, потом она открывается, и за ней мы наблюдаем совершенно ошалелую физиономию Жука. Он говорит, что добраться до спальных мест будет крайне проблематично, потому что упившийся Кречет протянул по всему дому растяжки. Я спрашиваю: а сам-то он где? Мне отвечают, что, естественно, спит, и будить его сейчас более опасно для жизни, чем натолкнуться на одно из его самодельных взрывных устройств. И мы начали добираться до постелей в традициях американских боевиков: где ползком, а где вприпрыжку…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маленькая повесть-сказка, сон-фантасмагория. Очередное признание в любви моему Питеру — прекрасному и страшному, черному и серебряному, теплому и ледяному.
Подзаголовок повести — "История о моем необыкновенном брате-демиурге". Это второй текст, написанный в соавторстве. В отличие от первого ("Nevermore"), мой вклад больше.) Жанр, как всегда, неопределенный: и фэнтези, и чуть-чуть мистики, и достаточно серьезный разговор о сути творчества.
Это достаточно тяжелый текст. И жанр, как практически у всех моих вещей, непонятный и неудобоваримый: и "жесть", и психология, и мистика.
Самый последний текст и один из самых любимых. Фантастика, с уклоном в глубинную психологию. Те, кто уже прочел, называют самым мрачным из написанного, а мне видится и здесь свет.
Эта вещь написана в соавторстве. Но замысел мой и история моя, во многом документальная. Подзаголовок говорит, что речь идет о вечных темах — любви и смерти. Лишь одно уточнение: смерть не простая, а добровольная. Повествование идет от лица трех персонажей: двух девушек и одного, скажем так, андрогина. Общее для них — чувство к главному герою и принадлежность к сумрачному племени "любовников смерти", теоретиков суицида. Каждая глава заканчивается маленьким кусочком пьесы. Сцена, где развертывается её действие: сетевой форум, где общаются молодые люди, собирающиеся покончить с собой.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.