Это вам, романтики! - [13]

В 1957 году в Москве состоялись крупные международные соревнования по морскому моделированию, на которых эта работа завоевала золотую медаль, а Х. Тыниссоо был удостоен Диплома 1 степени. В 1958 году в Англии состоялся чемпионат мира по моделированию судов, на который "Копенгаген" был заявлен без участия автора. Старый капитан объявил, что модель поедет только с ним. Власти отказали ему в выезде, и была попытка забрать модель силой. Но организаторы этой чудовищно грязной авантюры забыли, что на дворе стоял уже пятьдесят восьмой, а не тридцать восьмой год. Горько сознавать, что эта модель, безусловный фаворит и претендент на победу, не приняла участия в соревнованиях.

Модель "Копенгагена" и Диплом 1 степени Х. Тыниссо хранятся в Эстонском Морском музее, где есть и другие работы мастера. Он не оставил после себя литературных записей, но в музее сохранились весьма остроумные замечания старого капитана о своих коллегах.

Х. Тыниссо не стало 31 марта 1974 года. В память о нем храню свой курсантский конспект по морской практике и надежду, что когда-нибудь в составе флота появится судно, носящее его имя. Нет моряку лучшего памятника, чем такой. Отдаю себе отчет, что эта моя мечта утопическая...

Преподаватель черчения Линда Густавовна Тюндер была крупного телосложения, с копной пышных рыжих волос. Ее волевое лицо вселяло страх в бритоголовых курсантов. Она проработала в училище долгие годы и была той скалой, о которую разбивались, словно прибой, все курсантские ухищрения. Возможно, у некоторых читателей, прошедших школу Линды Густавовны, при упоминании ее имени по спине побегут мурашки, а на лбу выступит холодный пот, но отдадим ей должное за то, что умела заставить нашу братию чертить шрифты и разрезы судов, приучая к тщательности и аккуратности. Сейчас, имея продолжительный опыт работы с "детьми лейтенанта Шмидта", беру на себя смелость заявить, что Линда Густавовна Тюндер -- эталон педагога.

Впрочем, в ту курсантскую пору на двери чертежного кабинета появилась карикатура с надписью:

Здесь чертежный кабинет:

Досок нет, линеек нет.

Здесь уже который год

Ведьма рыжая живет.

Капитан-лейтенант Г.П. Кангро, дежуривший по училищу, обнаружил сей "шедевр", листок сорвал и хода розыску не дал, хотя установить автора было легко.

Начальник военно-морского цикла нам не преподавал и нас непосредственно не касался. Капитан первого ранга В.И. Орсич носил маленькие очки в золотой оправе и фуражку с высокой тульей, за что его называли "гросс-адмирал Денниц".

Большим нашим другом был лаборант военных классов капитан Кузьмин -- "В Дарданеллы-мать".

Минно-торпедное дело вел капитан второго ранга Б.И. Бак, артиллерийское дело -- капитан третьего ранга А.И. Кирьянов. Это были абсолютно разные люди -- по форме и по содержанию. Борис Ионович Бак был тучным человеком, raбардиновый китель трещал под напряжением не в меру развитой грудной мышцы. Во время войны он служил разведчиком, но никогда об этом не рассказывал. Самым ценным качеством скромного и доброго человека Бориса Ионовича было его спокойствие.

Преподаватель артиллерии А.И. Кирьянов -- полная противоположность. Маленького роста, худощавый, подвижный и эмоциональный, он любил "прихватить" курсантов и щедро одаривал их жирными "гусями", как он называл двойки. Любил Александр Иванович рассказывать про Дальний Восток: "Чудесный край, но ехать туда никто не хочет". И вообще он был остроумным и веселым человеком. Особых проблем в общении с ним у нас не возникало.

Кроме. названных выше офицеров, нам военные науки читали капитаны второго ранга Веселов и Постников. Первого помню по системе оценки курсантский знаний: поешь -- пять, roворишь -- четыре, мычишь -- три, молчишь -- два. Должен сказать, что система универсальная, опробованная в течение трех десятков лет, остается только сожалеть, что голосистых ныне мало.

Александр Иванович Постников -- инженер-гидрограф, и очень гордился своей профессией. Культурный, вежливый и спокойный человек. После ухода в отставку он плавал на судах Эстонского пароходства первым помощником капитана, затем возглавлял подготовку рабочих кадров в торговом порту. Автор нескольких книг и многих статей. Долгие годы меня связывают добрые отношения с этим удивительно простым и порядочным человеком.

...В минно-торпедном классе шел урок. Капитан второго ранга Бак, держа указку за тонкий конец, ритмично постукивал спящего курсанта по наголо стриженой голове, приговаривая: "Морская контактная..." Курсант не реагировал, тогда кавторанг попросил бодрствующего курсанта: "Потрудитесь разбудить вашего соседа". А тем временем наш сын Кавказских rop исчез в чреве выхолощенной торпеды. Через некоторое время оттуда раздалось мерное посапывание. Урок окончен. Дежурный только набрал в легкие воздуха, чтобы гаркнуть: "Встать!", но Борис Ионович жестом остановил его. Собрав со стола свои нехитрые пожитки, лучший разведчик нескольких фронтов на цыпочках покинул класс, за ним вышли курсанты. "В Дарданеллы-мать", демонстрируя филигранную технику исполнения операции, опечатал класс. Когда сын гор проснулся и не обнаружил рядом братьев по оружию, он остервенело начал стучать по металлической двери всеми конечностями. Первой звон металла услышала лаборантка Тамара и доложила Орсичу, реакцией которого было: "Диверсанты! "К месту происшествия мелкими шажками семенил грузный Орсич, обгоняя его по прямой, вприпрыжку, со связкой ключей на изготовку несся капитан "В Дарданеллы- мать". Сорвав налету бирку с сургучной печатью, он открыл дверь, из которой, как ошпаренный, выскочил бритоголовый курсант с заспанным лицом, оттолкнул капитана, кратчайшим путем лег курсом на столовую и, побивая рекорд училища в беге на короткие дистанции, скрылся на камбузе. Крики начальника цикла были напрасны. Когда задыхающийся Орсич вошел в столовую, сын rop уплетал за обе щеки гороховый суп, ловко орудуя алюминиевой ложкой.