Это по-настоящему - [8]

– Да, у меня есть парень, – несколько смущенно отвечаю я. – И, честно говоря, в моем «Твиттере» и «Инстаграме» довольно много наших совместных фотографий.

Джим смотрит на Клаудию, и та умолкает. Я почти вижу, как в ее голове крутятся шестеренки.

– Ты напишешь о разрыве, – наконец выдает она. – И две… нет, три недели будешь описывать свои переживания. Сперва будет первый грустный пост о том, что вы расстались, потом несколько постов о том, как ты переживаешь и…

– Слушаешь альбом Форда на повторе, – жизнерадостно вставляет одна из помощниц.

– Точно! – расплывается в улыбке Клаудиа и хлопает в ладоши. – Музыка Окли помогает тебе выбраться из темной бездны отчаяния.

Я еле удерживаюсь от смеха.

– Это вдохновляет тебя на то, чтобы его нарисовать, и благодаря рисунку происходит ваше удивительное онлайн-знакомство. – Она смотрит на Джима. – Все складывается.

Он выглядит довольным.

– А внешность Вонн? Что вы думаете?

Все поворачиваются в мою сторону. Их взгляды пронзительные и изучающие, они меня оценивают. Я чувствую себя букашкой под микроскопом и краснею, а Пейсли снова сжимает под столом мою руку.

Тут на меня обрушивается критика.

– Челка слишком длинная, – щебечет Клаудиа. – Надо подстричь.

– Да и в целом волосы тоже. И этот оттенок выглядит каким-то неестественным.

– Это мои натуральные волосы! – возмущаюсь я, но меня никто не слушает.

– Глаза красивые, такой медово-карий оттенок. И золотистые искорки. Пожалуй, обойдемся без линз.

– Футболка какая-то мешковатая. Ты всегда такие носишь, Вонн?

– Но разве мы все это затеяли не ради естественности? – возражает кто-то. – Если мы сделаем ее слишком смазливой, фанатки не будут сопереживать.

Это самая унизительная ситуация в моей жизни.

– Ах, да, последний вопрос, Вонн, – вдруг говорит Клаудиа. – Ты девственница?

Нет, вот теперь – самая унизительная. Доносится несколько покашливаний. Джим старательно делает вид, что его очень интересует движение машин за окном конференц-зала, а юристы все как один с каменными лицами смотрят перед собой.

– Мне действительно нужно отвечать? – Я мрачно смотрю на Пейсли, и она мотает головой.

– Я думаю, это неважно. – Она смотрит на Джима, который из всех присутствующих единственный имеет к ней непосредственное отношение. Но он не отвечает и становится ясно, что, на самом деле, он тоже хочет услышать ответ на этот вопрос. Но мне все равно хочется обнять Пейсли за то, что она осмелилась за меня заступиться. Мои щеки пылают так же ярко, как волосы Клаудии.

– Если вы беспокоитесь, что с ней может быть связан какой-нибудь секс-скандал, не беспокойтесь, – говорит Пейсли. – Вонн – мечта всех родителей и учителей.

Не знаю почему, но слова Пейсли меня задевают. Ну да, конечно, я не сорвиголова, но и не паинька тоже!

Клаудиа пожимает плечами:

– Мы все равно будем делать полную проверку биографии.

Проверку биографии? Что, кто-то будет писать отчет по поводу того, девственница я или нет? Я уже готова взорваться от ярости, но тут вступает Джим:

– Ладно, думаю, мы все согласны, что этот вариант выглядит перспективным. – Он складывает ладони вместе и смотрит на юристов в дальнем конце стола: – Найджел, подготовьте черновик контракта и выделите пункты, относительно которых могут возникнуть разногласия. Окли приедет через час, и мы обсудим все в деталях.

Я хмурюсь: мы что, теперь должны сидеть здесь целый час, пока его высочество не изволит явиться? И кстати, может, мне тоже нужен юрист? Я шепотом озвучиваю этот вопрос Пейсли, и она передает его Джиму.

– Контракт будет предельно ясным, – успокаивает он. – В общих чертах там будет сказано, что ты заключаешь с нами договор на оказание услуг, а если ты вдруг лишишься возможности выполнять свои обязанности, договор расторгается. Любые блага и средства, полученные тобой до этого момента, остаются за тобой.

Я закусываю губу. Все это начинает казаться мне довольно запутанным. С другой стороны, если речь идет о двадцати тысячах долларов – в месяц! – этого и стоило ожидать.

– Давайте так, – говорит Джим. – Сперва обсудим детали вместе с Окли, потом ты прочитаешь черновик, который к тому времени набросает Найджел с коллегами, и сможешь решить, куда двигаться дальше.

– Ладно, – говорю я. То, что он сказал, звучит весьма разумно – если не обращать внимания на общее безумие ситуации.

Пейсли, которая сидит рядом со мной, подмигивает и поднимает большие пальцы в знак поддержки. Я неуверенно улыбаюсь в ответ.

Может, если я буду думать о том, зачем я это делаю – ради того, чтобы братья смогли получить образование и чтобы Пейсли могла не бояться, что нам будет нечем платить по счетам… Если сосредоточиться на этом, может, я перестану чувствовать себя так, будто меня сейчас стошнит?

4

ОНА

Я проголодалась, и желудок сообщает мне об этом уже последние полчаса. Тем не менее никто не предлагает сделать перерыв и перекусить, хотя время близится к полудню, а Окли Форд все еще не появился. Прошло два часа. Джим вместе с юристами куда-то ушел, но все остальные сидят, словно приклеенные к стульям.

– Вот тебе батончик мюсли и кола, – говорит Пейсли и кладет все это на стол передо мной.