Это по-настоящему - [5]

– Мистер Толсон говорит, что ты идеально подходишь. Симпатичная, но не смазливая. Выглядишь естественно, и у каждого есть такая соседка по лестничной клетке. Я сказала, что ты очень спокойная, и он сказал, что это подойдет Окли, который как раз иногда бывает очень эмоциональным…

– Так, подожди, давай немного вернемся назад, – перебиваю я. – Я правильно поняла, что ты имеешь в виду того Окли Форда, который поп-звезда? У которого на теле столько татуировок с женскими именами, что он мог бы сойти за телефонный справочник бывших моделей Victoria’s Secret? Который попытался раздеть монаха в Ангкор-Вате и чуть было не спровоцировал международный скандал? Тот самый Окли Форд?

– Да, это он. – Она морщит нос. – И у него только одна татуировка с женским именем – его мамы.

– Это он тебе сказал или ты провела инспекцию персонально? – Я приподнимаю бровь.

Окли девятнадцать, а моей сестре двадцать три, так что технически такое могло бы случиться, хотя это и мерзко. Не потому, что он моложе, а потому что Пейсли слишком хороша для того, чтобы быть девушкой на одну ночь для какого-то мерзавца, пусть и знаменитого.

– Фи, Вонн.

– Но если ты и правда серьезно, то мой ответ по-прежнему «нет». Тому есть столько причин, что я даже не знаю, стоит ли все перечислять. Вот, например, одна: мне даже не нравится его музыка!

– Да ладно. У тебя его альбом стоял на повторе месяца три.

– Когда мне было пятнадцать!

Такие вещи бывают периодами. Как кулончики с надписью BFF [2] или сериал «Ханна Монтана» [3]. Кроме того, выходки Форда стали совершенно невыносимыми. После примерно десятой фотографии в объятиях очередной случайной девушки в клубе он окончательно потерял всякую привлекательность в моих глазах.

Пейсли опять запускает руку в волосы.

– Я помню, мы договорились, что в этом году ты отдыхаешь. Но это не будет занимать слишком много времени. Ну, может, час-другой пару раз в неделю. Иногда – вечер. Или выходные. Не больше, чем твоя работа в «Шаркиз».

– Слушай, а ты ни о чем не забыла?

Она смотрит на меня непонимающе:

– В смысле?

– У меня вообще-то есть парень.

– УУ?

– Ну да.

Пейсли почему-то терпеть не может УУ. Говорит, имя у него дурацкое, да и сам он недалеко ушел. Но я все равно его люблю. Конечно, Уильям Уилкерсон – не самое лучшее имя на свете, но он ведь не виноват. Собственно, именно поэтому все и зовут его УУ.

– Наверняка в мире есть сотни девушек, которые с радостью будут притворяться, что встречаются с Окли Фордом. Да и вообще, зачем ему девушка? Он может поселиться в Four Seasons [4] в Беверли-Хиллс, поманить пальцем первую попавшуюся девицу, и она окажется в его номере через пять секунд максимум.

– Вот в этом и проблема! – Пейсли всплескивает руками. – У него однажды уже была подставная девушка, но потом она в него влюбилась на самом деле, а он ее бросил. Мне кажется, примерно половина слухов, которые о нем ходят, – из-за нее.

– Ты что, имеешь в виду Пятницу? – пораженно выдыхаю я. – Это было не по-настоящему? А я в них так верила! Ты разбила мои детские мечты.

Это шутка только наполовину. Тот год был для меня непростым – и не только потому, что именно тогда погибли наши родители.

Пейсли тычет меня в плечо.

– Ты же только что сказала, что он тебе не нравится!

– С тех пор как он изменил Пятнице с той бразильской моделью. – Я закусываю губу. – Серьезно, это было не по-настоящему?

– Абсолютно.

Хм. Возможно, мне стоит улучшить свое мнение о Форде.

Впрочем, это все равно не означает, что я должна стать следующей куклой, которой он будет «не по-настоящему» изменять и «не по-настоящему» бросит.

– Ну, так ты согласна?

Я непонимающе смотрю на нее:

– За вечер в «Шаркиз» я зарабатываю пару сотен. Перед Рождеством ты сказала, что нам хватает, – я прищуриваюсь. – Или ты опять от меня что-то скрываешь?

В прошлом году я увидела, как Пейсли в два часа ночи рыдает, уронив голову на кухонный стол. Тогда она призналась, что мать с отцом оставили нам не так уж много денег. Страховка помогала держаться на плаву первое время, но летом ей пришлось взять еще один кредит под залог недвижимости, чтобы оплатить все счета, и она подумывала бросить университет и пойти работать. Я пришла в ужас и заставила ее еще раз пересчитать всю бухгалтерию вместе со мной – ей оставался всего год до выпуска. Я окончила школу экстерном – ходила на учебу летом, проходила углубленные курсы онлайн и сдавала предметы досрочно, – а потом нашла работу. Тем, чтобы подавать стейки с салатом айсберг, вряд ли стоит гордиться, но это позволяет платить по счетам.

По крайней мере, раньше я так думала.

– Нет. Все в порядке. Ну, то есть… – Она умолкает.

– Тогда – нет.

Я никогда не интересовалась этой стороной жизни в Лос-Анджелесе. В шоу-бизнесе все так искусственно, а я и без этого достаточно притворяюсь. Я уже берусь за ручку двери, когда Пейсли выпаливает:

– Они предлагают двадцать тысяч баксов в месяц.

Я медленно поворачиваюсь, разинув рот:

– Ты что, шутишь? Охренеть можно!

– Не ругайся, – на автомате отвечает Пейсли, но я по глазам вижу, что она довольна моей реакцией. – В том случае, если заключаешь контракт на год.