Это по-настоящему - [21]

Я роюсь в нижнем ящике стола в поисках блокнота и карандашей, и тут из колонок выплывают первые звуки одного из самых популярных синглов Окли Форда – Hold On [9]. И я, как по волшебству, переношусь в тот год, когда только пошла в старшую школу и просто сходила с ума от этого альбома. Но парадоксальным образом он напоминает мне не об Окли, а об УУ.

Когда диск вышел, мы с ним как раз начали встречаться. Он всегда смеялся надо мной из-за того, что мне нравится этот альбом, но однажды я поймала его за тем, как он напевает одну из песен, и заставила признаться, что ему он на самом деле тоже нравится. И потом нарисовала на своих кедах две сцепленные руки в память об этом моменте.

Я нахожу блокнот и набор карандашей, но пока не начинаю рисовать. Сперва снова захожу в интернет и ищу фотографии Окли – я не уверена, что смогу нарисовать его по памяти.

Ладно, придется это признать. Он действительно очень красив. Прямо-таки до безумия. Эти спутанные светлые волосы, пронзительные зеленые глаза, сильная мускулистая фигура, всегда затянутая в рваные джинсы и узкие футболки. О господи.

Я листаю картинку за картинкой. Фотографии с концертов. Снимки, сделанные папарацци в разных районах Лос-Анджелеса. Совместные фотографии с матерью на премьерах ее фильмов. Кадры со съемок фильмов с участием его отца.

Насколько я могу судить, Окли Форд живет на другой планете. Он – знаменитость с большой буквы «З». Единственный ребенок Катрины и Дастина Форд, звездной четы Голливуда – ну, по крайней мере до развода. Он выигрывал «Грэмми» и призы зрительских симпатий, а слава пришла к нему в четырнадцать, когда он выступил на вручении детской кинопремии Nickelodeon. Его фотографии появлялись на обложках миллиарда журналов – на одну из них из невероятно сексуальной фотосессии для Vogue я сейчас и смотрю.

Я выбираю фотографию из этого сета – ту, где он просто сидит на черном фоне и смотрит в камеру. Взгляд его настолько напряженный, что по моему позвоночнику в буквальном смысле пробегают мурашки.

Слушая красивый хриплый голос, звучащий для меня и в моей спальне, я начинаю рисовать.

______

Через неделю после нашего фальшивого расставания ко мне приходит УУ, и мы проводим время у меня в комнате – часами дурачимся на кровати, пока он, наконец, с неохотой не сообщает, что ему пора.

– Уже поздно, нужно возвращаться, – говорит он около десяти.

Мне хочется возразить, что еще вовсе не поздно, но, в конце концов, это же не у меня с утра занятия.

– Ладно.

Наверное, то, что я расстроилась, отражается у меня на лице, потому что он нежно целует меня в лоб.

– Ну, нам, по крайней мере, разрешено видеться, так что все не так уж плохо.

Не так уж плохо? За эту неделю без него я чуть с ума не сошла! Я несколько раз виделась с Кики и Керри, и они – в лучших традициях дружбы – почти все время убеждали меня, что УУ полный болван и что без него мне будет гораздо лучше. И я им, конечно, подыгрывала, хотя вслух ругать парня, в которого я по-прежнему влюблена, было мучительно. Но, как и обычно, я не хочу выглядеть прилипчивой и недостаточно взрослой, так что улыбаюсь и киваю.

– Как же меня это бесит, – вполголоса говорит УУ, спускаясь по лестнице.

Я чувствую облегчение.

– Меня тоже.

Некоторое время мы просто стоим в прихожей, обнявшись и прижавшись друг к другу лбами. УУ обнимает меня за талию. Я думаю обо всех объятиях за эти два года. Обо всех только нам понятных шутках, о переписке, о том, что ни разу за это время не ложилась спать без того, чтобы УУ не позвонил мне и не пожелал спокойной ночи.

– Мы с Марком выбрали лучшие серии, – говорит он, и его дыхание щекочет мне нос. – На этой неделе он все отредактирует, и я пришлю тебе файл.

Я немного напрягаюсь, надеясь, что он этого не заметит.

– Прямо жду не дождусь узнать, что в агентстве скажут по поводу нашего шоу!

– Я тоже, – говорю я с наигранной радостью. Чтобы отвлечься, вдыхаю знакомый лимонный запах его крема после бритья.

Наконец мы в последний раз целуемся, и я с тоской смотрю, как он идет к своей машине. Это все тот же старенький внедорожник, на котором он ездил еще в школе, и я вспоминаю о том, сколько времени мы провели в этой машине, целуясь и обнимаясь.

Возвращаюсь в свою комнату, падаю на кровать и снова пишу в «Твиттер» о своем разбитом сердце.

Вонн Беннетт @VeryVaughn

Лучшее лекарство от тоски = слушать «Форд» по кругу

В обоих случаях это вранье: во-первых, я не слушаю его, а во-вторых, лекарства от тоски не существует. Даже если повод для нее – придуманный.

______

Я беру из рук Пейсли телефон и читаю сообщение от Клаудии:

«Ты должна опубликовать рисунок сегодня».

Пока еще она не звонит на мой личный номер. Вероятно, когда наши с Окли «отношения» попадут на первые полосы газет, ситуация поменяется.

С момента нашего «расставания» с УУ прошло две недели, и я ожидала ее звонка еще с того дня, когда на счет Пейсли пришел первый платеж. Впрочем, это не означает, что я рада.

Поскольку увольняться мне пока нельзя, я отработала четыре смены в «Шаркиз», демонстрируя перед коллегами умеренно унылый вид. Это было не так уж сложно. Как и обналичить чек на двадцать тысяч долларов – первый из множества. Решено, что чеки будут выписываться на имя Пейсли – если в прессу каким-то образом просочится, что агентство выписывает чеки мне, немедленно слетятся стервятники, а так в агентстве всегда могут сделать вид, что это ее зарплата.