Это несерьезно!.. - [39]

Поэтому вечером, когда сестры остались одни и Кри спросила, как обстоят дела у них с Кентом, Поуни тяжело вздохнула и ответила:

— Никак.

— Правда? Ну ты даешь! Ты что, серьезно собираешься упустить такого замечательного мужика?

Поуни ответила не сразу — не могла найти слов.

— Представь, что перед тобой одно большое ухо! — как в детстве сказала Кри.

Сестра покачала головой.

— Да мне особо и рассказывать не о чем. Это чисто деловое соглашение. И ничем другим никогда не станет.

Она вспомнила, какое неподвижное, каменное лицо было у Кента сегодня вечером, и сердце у нее заныло. Ее муж ни словом, ни взглядом не дал понять, что у него свои планы относительно будущего Поуни. А она-то думала, что все уже решено! Какая же она дура! Это для нее прошлая ночь была бесценной, а для него…

Для него это всего лишь очередное приятное приключение. И кто знает, сколько таких приключений у него было? Да, видимо, Кри права: Кент действительно может получить любую женщину, какую пожелает. Они все время вешались ему на шею. Поуни успела убедиться в этом даже за то короткое время, что пробыла на острове. Вчера, на приеме, они пялились на него, точно голодные волчицы. И чем богаче были, тем внимательнее приглядывались к Кенту…

Так что прошлой ночью Поуни оказалась просто очередной глупой девчонкой, которая бросилась в его объятия и с которой Кент любезно согласился лечь в постель.

И потому на протесты Кри она поспешно ответила:

— Разве ты не видишь, как все усложнилось, если бы мы… если бы между нами что-то было? Если бы один из нас влюбился в другого без взаимности?

Кри внимательно посмотрела на сестру.

— Так он в тебя влюбился? Могу поверить! Ты выглядишь прямо как королева! Итак, тебе приходится держать его на расстоянии? А он тебе что, действительно не нравится?

Поуни ответила «нет». Это был ответ на все вопросы, кроме последнего, но Кри поняла по-своему.

— Ну, на тебя не угодишь! Ты что, нашла кого-то побогаче? Какого-нибудь яхтсменчика?

— Нет, — повторила Поуни. Почему-то даже собственной сестре она не могла признаться, что это Кент ее не любит, а не наоборот…

— Да? Странно… Я еще никогда не видела тебя такой красивой! Ты выглядишь так, солнышко, будто влюбилась! Прямо вся светишься! Признавайся, что ты с собой сделала и сколько это стоило?

Поуни вздохнула с облегчением. Наконец-то сестра переменила тему. Они проболтали до часа ночи, а потом Поуни осталась ночевать с Кри на вилле Макнаба. К Кенту ей возвращаться не хотелось. Она нарочно утомляла себя болтовней, чтобы ни о чем не думать.

А Кент не утомлял себя ни болтовней, ни чем другим. Он просто ждал, когда вернется Поуни, ждал час за часом, пока до него не дошло, что его надежды тщетны. Это расставило все точки над «i».

Он стоял на краю террасы, откуда была видна вилла Макнаба. Стоял и смотрел, пока окна не погасли. Потом подождал еще несколько минут, борясь с горем и гневом. Затем, откупорив бутылку солодового виски, Кент уселся лицом к тому самому океану, которым любовался утром, и принялся пить прямо из горлышка.

12

— У меня идея! — объявила Кри за кофе на следующее утро.

Домик для гостей располагался так, что с террасы виллы его почти не было видно. И тем не менее взгляд Поуни сам собой устремлялся на зеленые кроны внизу, словно там, под ними, таилось разрешение всех ее проблем. Они проговорили далеко за полночь и встали довольно поздно. Кент, наверное, уже на стройке…

— Я говорю, у меня идея!

— Замечательно. И какая же?

— Я, пожалуй, отберу у тебя Кента.

— Ты…

Поуни прижала руку к груди, судорожно сглотнула, затем потрясла головой и недоуменно уставилась на сестру.

— Извини, подавилась. Что ты сказала?

— А что, разве плохо я придумала? Лично мне Кент всегда нравился. Бедный малый! Он ведь был нашим благородным рыцарем. Неужели мы так и бросим его чахнуть и погибать?

«Моим рыцарем!» — хотела возразить Поуни. Но не могла произнести ни слова. Просто сидела и смотрела на сестру, словно на стихийное бедствие. Впрочем, Кри и была стихийным бедствием…

— Что ты на это скажешь?

— На что?

— На мое предложение! Пусть я буду утешительным призом Кента!

— Кент по мне вовсе не чахнет, — осторожно заметила Поуни. — И в утешительных призах не нуждается.

— Тем лучше! Надо сказать, мне вовсе не нравится, когда меня выбирают за неимением лучшего, но для Кента я готова сделать исключение!

— Ну, ты не хуже меня… — произнесла Поуни безжизненным тоном. Ей ужасно хотелось иметь право заявить: «Он мой, руки прочь!» Может, все же сказать: «Я люблю Кента, оставь его в покое»? Но стоит лишь начать, она разревется и выложит все как есть. А Поуни не хотелось обсуждать события субботней ночи с кем бы то ни было, даже с любимой сестрой…

Вместо этого она спросила:

— Что ты собираешься надеть сегодня вечером?

— А, Кент! Я вовремя приехала, не так ли?

Когда Кент вернулся с работы, они все втроем пошли купаться перед тем, как отправиться на яхту. Куда никому из них идти, по правде говоря, не хотелось.

Кент с угрюмой решимостью доплыл до конца бухты, потом повернул обратно. Кри вышла из воды и уселась рядом с ним. Он яростно вытирал голову полотенцем, но, услышав вопрос Кри, замер.