Это неистовое сердце - [2]

Миссис Ликок, для пущего эффекта, сделала драматическую паузу, но тут миссис Лавинг, сведя светлые брови, тихо сказала:

– О, я и не думала, что она еще ребенок… то есть… я почти уверена, что слышала, как кто-то говорил, будто ей уже восемнадцать.

– Ровене Дэнджерфилд семнадцать, но по ее виду этого не скажешь! Ей абсолютно все равно, как одеваться и что костюмы для верховой езды стали слишком тесны и коротки. Вечно выезжает в самое жаркое время дня, с непокрытой головой, представляете?! Чудо, что у нее еще не было солнечного удара. Моя Марша всегда надевала шляпу, выходила под зонтиком, и только благодаря огуречному лосьону загар к ней не приставал. Ровена же черна, как головешка, а с этой гривой темных, вечно не расчесанных волос легко может сойти за туземку! Не хочу показаться злой… но это ужасный пример для индийцев. А теперь еще и остальное!

– Безобразие, – согласилась миссис Картер, почти с сожалением глядя на миссис Лавинг, которая, будучи так недавно в Джанпуре, не успела еще узнать все сплетни. – Но конечно, чего и ожидать?! Девушка из подобной семьи… ужасный скандал! Неудивительно, что губернатор привез ее сюда и с тех пор сам ни разу не был в Англии.

Глаза миссис Лавинг снова расширились от ужаса и предвкушения новых разоблачений.

– Скандал? – пробормотала она.

– Дорогое дитя, где вы были до сих пор? – удивилась миссис О’Бэньон. – Весь Лондон несколько лет назад только об этом и говорил.

– Прошло пятнадцать лет. Ровена была совсем ребенком, когда ее привезли сюда, – зловеще покачала головой миссис Ликок. – Ужасно неприятно! Но Гай Дэнджерфилд всегда был отъявленным бездельником и шалопаем! Младший сын, любимчик матери, что поделать?! Его дважды исключали из Оксфорда за дурное поведение, и, что хуже всего, мальчишка сбежал в Америку добывать состояние!

Что вы думаете?! Через несколько лет он вновь объявился! Уильяма, наследника, случайно убили на охоте, остался только Гай, титул должен был перейти к нему. Скорее всего сам граф за ним послал. И внезапно, когда люди уже стали обо всем забывать, негодному мальчишке вздумалось жениться! На Фэнни Толливер! Миленькая девушка из приличной семьи, хотя денег там не очень много. Семнадцать лет, только из школы. Лично я сразу сказала, что из этого брака ничего хорошего не выйдет! И была права, как всегда.

Тут леди остановилась, чтобы перевести дыхание, и ее приятельница немедленно вмешалась в разговор:

– Конечно, Эми верно говорит. Фэнни Дэнджерфилд всегда была вертушкой! Говорят, когда она обнаружила, что ждет ребенка, начала закатывать истерики. А когда родила, убедила Гая позволить ей жить в Лондоне, с теткой, а сам он вместе с девочкой остался в поместье Мелчестеров. Правда, к его чести, необходимо сказать, что он прямо-таки трясся над дочерью, а на жену и внимания не обращал. Нужно было отправиться за ней в Лондон, привезти обратно, не позволять показываться на людях с посторонними мужчинами! А когда Гай все-таки приехал, она уговорила его остаться. И что же?! Начал пить, играть в карты, вечно шатался по каким-то притонам в Сохо.

И потом… убил человека за карточным столом, да еще и выстрелил в констебля, который пытался его задержать. Никому не известно, как ему удалось ускользнуть и оказаться на корабле, отправлявшемся в Америку. Скандал был невероятный.

– О Господи! – вздохнула миссис Лавинг, трагически сжимая руки.

– А позже Фэнни развелась с мужем, что тоже не улучшило положения. Уехала во Францию и там вышла замуж за этого негодяя, сэра Эдгара Кардона! Баронет, но состояние нажито торговлей. А репутация! Теперь понимаете, почему губернатор так спешил забрать у нее свою внучку?!

Миссис Ликок разволновалась бы еще больше, знай она, что именно в этот момент Ровена Дэнджерфилд, одна, без грума, сидела на полуразрушенной стене и болтала с принцем.

– Но я уже обещал, что брошу всех! – настойчиво уверял стройный юноша, откидывая со лба прядь черных волос. – У меня не будет другой жены, кроме тебя, и ты будешь всюду показываться со мной, помогать управлять моим народом… Я сделаю для тебя все… только в христианскую веру не перейду.

– Иногда, – спокойно ответила девушка, – я сама не уверена в том, христианка ли я. Но не в этом дело. Я не могу стать твоей женой, Шив, даже если бы хотела. Не думаю, что вообще выйду замуж. Зачем? Стать домашней кошечкой, позволять обращаться с собой как с ребенком?! Чтобы кто-то управлял каждым моим движением… давал деньги на расходы? Да я лучше умру!

– Ровена! Как ты можешь так говорить?! Женщина должна выйти замуж, иметь детей, заботиться о муже. Так принято везде, не только в моей стране, но и в твоей. Разве я тебе совсем не нравлюсь?

– Не нравился бы – не пришла бы сюда. Мне интересно разговаривать с тобой, Шив, ты понимаешь толк в лошадях…

– Лошади! – театрально застонал принц, прижимая ладонь ко лбу. – Я говорю о свадьбе, о любви, а ты – о лошадях! Хватит с меня этих английских мисс, только и думающих о лошадях! Даже в Англии они меня не интересовали! Ты первая умная женщина, с которой можно говорить. И… – Тут он бросил на нее многозначительный, страстный взгляд. – Я не видел, чтобы уроженка Европы могла так носить сари… а кожа твоя стала совсем золотистой под нашим солнцем. Все время вспоминаю тебя в тот день, у пруда с лотосами. Волосы распущены, в ушах и на щиколотках золотые украшения…