Это не я! - [7]

Она посмотрела на Мартина. Кровь отхлынула от его обыкновенно пунцовых щек, а голос впервые по-старчески задрожал.

– Завтра же утром поговорю со Спенсом, – сказал он, словно обращаясь к самому себе.

Шарли одновременно испытала разочарование и изумление. Судя по всему, и дядя тоже вдруг пришел к выводу, что ситуация серьезнее, чем казалась сначала. Похоже, оскорбленные чувства племянницы отступают на второй план перед угрозой для «Хадсон продактс».

Однако спустя мгновение до нее дошло: в течение последних двух лет, с тех пор как Спенс пришел работать на фирму, Мартин готовил его к тому, чтобы тот со временем стал во главе «Хадсон продактс». Теперь, разумеется, Мартину придется пересмотреть свое решение. И его легко понять. Конечно, он не забыл о своей племяннице, но Спенса он тоже любит.

Как сына, которого у него никогда не было.

Шарли, прежде чем говорить, подумала о неизбежных последствиях своих слов для Венди. Однако ей даже не пришло в голову, что Спенс тоже может потерять место в фирме.

Впрочем, какое ей до этого дело? Она лишь сказала правду. Если Спенс действительно не сознает всей серьезности и глупости своего поступка, его увольнение будет заслуженным, не так ли?

Однако эти рассуждения нисколько не ослабили ноющую боль в груди.

Бесшумно убрав почти нетронутые тарелки супа, Либби подала второе. Шарлотта взяла вилку и нож.

– Я очень расстроена, – сказала она. – Спенс казался мне более рассудительным. Впрочем, наверное, ничего странного в этом нет, если вспомнить, кем был его отец…

– Шарлотта, прекрати! – прервал ее муж. – Джон Гринфилд был глупцом, но из этого не следует, что его сын такой же.

– Джон Гринфилд был также лгуном и обманщиком, – резко заметила Шарлотта. – А еще он умел обвести вокруг пальца самого черта, заставив поверить в свои выдумки. Что бы ты ни говорил, Мартин, это у них в роду. Так что, возможно, оно и к лучшему, что все успело раскрыться до того, как…

Шарлотта умолкла, но смысл ее недоговоренной фразы не вызывал сомнений: «Хорошо, что все успело раскрыться до того, как этот порок успел передаться по наследству».

Шарли зажмурилась, пытаясь защититься от острой боли, пронзившей ее.

– Извините, тетя Шарлотта. Мне кажется… – Она отставила стул.

Выходя из обеденного зала, девушка услышала, как тетка добавила:

– Так или иначе, Мартин, когда в образующуюся семью деньги приносит женщина, она вправе сама заказывать музыку. Не могу судить о деловых качествах Спенса, но тут он допустил крупный просчет.

Шарли споткнулась на лестнице.

«Когда… деньги приносит женщина…»

– О нет! – прошептала она. – Боже, только не это!

Подсознательно Шарли всегда понимала, что Мартин и Шарлотта собираются оставить ей все свое состояние. Это было ясно еще тогда, когда были живы ее родители, хотя вслух об этом не говорилось. Шарли была единственной племянницей четы Хадсонов. Естественно, они позаботятся о ее будущем.

После того как Шарли переехала жить к Мартину и Шарлотте, они оплатили ее обучение в престижном колледже. Подарили ей машину. И девушка быстро научилась помалкивать о своих желаниях, ибо стоило ей обмолвиться о какой-нибудь понравившейся вещи, как Хадсоны спешили порадовать племянницу.

Мартин периодически заговаривал с Шарли об акциях и депозитах, а Шарлотта наставляла ее по поводу благотворительной деятельности, к которой обязывает богатство.

Но они никогда не спрашивали о ее планах на будущее. Шарли вежливо выслушивала наставления, оставаясь при мнении, что речи ведутся «на всякий случай». Скорее всего, большая часть состояния Хадсонов перейдет к многочисленным благотворительным организациям. И Шарли ничего не имела против, считая, что Мартин и Шарлотта и так сделали для нее достаточно. Они снабдили ее всем необходимым, чтобы войти в жизнь, и предоставили ей кров.

Неужели она была слишком наивна и Хадсоны собираются оставить ей все до последнего цента? И не в этом ли главная причина интереса к ней, так внезапно проснувшегося в Спенсе Гринфилде?

Большую часть субботы Шарли провела у телефона. В цветочном магазине, в ресторане, в местном зале торжеств ее с изумлением просили повторить распоряжение об отмене всех заказов, и лишь после этого правда начинала доходить до них. Шарли устала бесконечно повторять одни и те же мучительные фразы, не в силах избавиться от мысли, что в этот погожий день она должна была бы играть со Спенсом в гольф… или разбирать с ним свадебные подарки…

Сглотнув слезы, девушка уронила голову на руки. Пора ненадолго прерваться и выпить чаю с медом, чтобы вылечить разболевшееся горло. А потом надо приниматься за длинный список приглашенных и известить всех, что свадьбы не будет.

Тетя Шарлотта вызвалась помочь, но утром она выглядела такой слабой и измученной, будто не спала ночь, и Шарли решила, что это печальное занятие не прибавит ей сил. В ближайшие недели неприятностей и без того будет по горло; вовсе не обязательно взваливать на больную женщину что-то еще.

Шарли направилась на кухню за чаем. Поглощенная мыслями о предстоящих звонках, она обратила внимание на голоса, лишь переступив порог солярия.

– Извините, тетя Шарлотта, – вздрогнула девушка. – Я не знала, что у вас гости.