Это не моя жизнь - [34]

Что ж, если светило психиатрии так убивается, значит, у него, Изместьева, действительно, всё получилось. Осталась «мелочь»: тщательно «перетереть» с Поплевко все нюансы его, Аркадия, полёта (эрмикции, конечно же!) на двадцать с лишним лет назад, заручиться железной гарантией парня.

Хотя… Какая тут, к лешему, гарантия?! Придётся полностью положиться на порядочность и благополучное возвращение этого легендарного, как герои гражданской войны, Карла Клойтцера. Уж таковы особенности этой (будь она неладна!) эрмикции, что управлять процессом можно лишь оттуда, из далёкого будущего, которое наступит ещё ох, как не скоро! Куда Изместьева никакими коврижками не заманишь.

Зачем? Ему предстоит нырнуть в полную неизвестность под названием прошлое. Доктор твёрдо решил, что прыгнет с шестнадцатого этажа. Обязательно вниз головой. От бренного тела ничего не должно остаться, душу просто вышибет. Душу… Клойтцер рассмеялся бы, услышав, как Аркадий величает голографическую составляющую.

Главное – не ошибиться со временем. Но пока об этом думать рано. Пока удалось претворить в жизнь сложнейшую комбинацию, и досадно было бы – «запороть» в самом конце. Нет, он этого не допустит. Терпения и выдержки хватит!

– А где сейчас Поплевко? – решил-таки наконец прервать поток возмущения заведующего.

– Ясный перец, где, – удивлённо уставился тот на коллегу. Дескать, и сам догадаться мог бы, не вчера родился. – Где обычно бывают после удачных премьер? Со страусихой своей. Обмывают, небось. Вокруг аплодисменты одни, рукоплескания. Фуршетик, так сказать.

Аркадий поднялся и спешно направился к выходу. Перед самой дверью тормознул и бросил через плечо:

– А вот в этом я ох как сомневаюсь.

– В чём? – раздалось за его спиной.

– В том, – он замолчал на секунду, размышляя, стоит ли посвящать психиатрию в нюансы, но чувство ответственности перед коллегой перевесило, и пояснил: – Что Поплевко сейчас со своей, как вы выразились, страусихой. Ему сейчас не до неё.

Оставив заведующего наедине с недоумением, Аркадий направился в направлении лестницы.

Не успел отойти от ограды областной психобольницы, как тотчас подрезал золотистый «Рено-Логан». Единственное, о чём успел подумать доктор, так это Люси: девушка сочла недостаточными его усилия в ту злополучную ночь.

К счастью, ошибся. За рулём сидел Поплевко, на носу – модные солнцезащитные очки, а во рту – длинная ментоловая сигарета.

– Что, думаешь, раз тело не своё, можно и пакостить в него, сколько влезет? – укоризненно начал доктор, усаживаясь рядом с Пришельцем и пытаясь выхватить у того курево. – В нём ещё кому-то жить да жить…

Ловко перебросив языком сигарету из одного угла рта в другой, Поплевко быстро нажал на газ и довольно профессионально «вписался» в поток транспорта.

– Оказывается, и в вашем мутном во всех отношениях времени можно получать маленькие щенячьи радости, – поделился он «впечатлениями» с Аркадием. – Имею я право хоть немного расслабиться за пару часов до возвращения на историческую родину? Оттянуться, как у вас говорят? Или даже в такой малости мне будет отказано?

– Имеешь, имеешь, – заулыбался доктор. – Где ты научился водить машину? У вас, думаю, если и есть, то далеко не такие…

– Не поверишь, но это не я веду её…

– Хочешь сказать, она тебя? – расхохотался доктор.

– Я что, тоже должен смеяться? – обиделся псевдо-Вениамин. Дождавшись, когда у Аркадия пройдёт приступ хохота, спокойно пояснил: – На уровне автоматизма, подкорковых рефлексов её водит тело, в котором я, собственно, нахожусь. Я лишь не торможу эти проявления. Генетическая память плоти, сэр! И получаю кайф, надо признаться. Вам, землянам начала века, это ощущение пока недоступно.

– А сама машина откуда? – продолжал допрос Аркадий. – Только не говори, что кто-то разрешил покататься. Не поверю.

– Ты помнишь, надеюсь, звонок в своё прошлое? – неожиданно спросил Поплевко.

– Как не помнить, – доктор закатил глаза. – Такое и рад бы забыть, да не получится.

– Ты должен понимать, что подобные звонки можно организовать в любое время, в любом направлении, – чувствовалось, что Пришелец оказался «в своей тарелке». – Когда меня забрасывали в вашу смутную реальность, в голограмму вкодировали приличную базу данных. Кроме валюты, президента, формы правления, международной обстановки и культурного ландшафта там есть много чисто событийных, фактологических данных. Что будет завтра, через месяц, год…

– Как бы срез нашего времени, – вставил, изловчившись, Изместьев. – Да в ФСБ тебе цены не было бы.

– Что я тебе плохого сделал? – обиделся Пришелец, помолчал несколько минут, потом продолжил: – Я могу с огромной достоверностью предсказать ваше реальное будущее. А уж если доберусь до Интернета, все ваши хакеры потеряют квалификацию тотчас. Ограбить банк – проще простого, получить Нобелевскую премию – ради бога. Но всего этого я делать не буду, поскольку пострадает и моя реальность также. Кстати, у вас есть свои талантливые грабители, правда, не умеющие распоряжаться сворованными суммами. Про одного из них услышите очень скоро. Правда, тебя здесь в это время может не быть. Я это говорю к тому, что ты спросил про машину. Как раздобыть средство передвижения в любом промежутке времени – элементарная задача для любого эрмикта.