Это! Моя! Земля! - [38]

Бронетранспортер и автобусы подъехали почти вплотную к входу в правый корпус, образовав вокруг него этакий импровизированный вагенбург. В корпусе нам потребуются практически все, и на охране тылов мы оставляем только двух «срочников» — мехвода и наводчика БТР, и нашего «руля» Витьку Угрюмцева. Поэтому техника, создающая пусть и импровизированную, но высокую стену между нами, и подходящими с разных сторон к общежитию мертвяками — очень кстати.

Первый этаж проходим очень быстро: там только большой лифтовый холл, закрытые сейчас кабинеты администрации, какие-то подсобки, скорее всего — кондейки здешних слесарей, электриков да сантехников и продовольственный магазинчик, на распахнутых дверях которого сразу бросаются в глаза отпечатки окровавленных ладоней. Собственно, именно в магазине мы и нашли сразу трех зомби — женщину-продавщицу средних лет, в синем халате и беджиком на груди и двух молодых парней. Ну, вернее, упырей, бывших совсем недавно пышнотелой крашеной блондинкой и пацанами-студиозусами. На полу перед прилавком, на залитом свернувшейся и почерневшей кровью линолеуме лежит начисто обглоданный скелет. Серьезно его обожрали, уже ни возраст, ни даже пол определить не получится. В принципе, судя по небольшому, сбившемуся в грязный неопрятный пучок колтуну волос — мужчина. Хотя… Среди нынешнего молодняка полно и парней с «конскими хвостами», и бритых наголо девчонок. Мода у них такая: «Чем чуднее — тем моднее».

И снова зомби нам попались резкие и агрессивные. Но тут на нашей стороне оказались размеры помещения — в каморке три на шесть метров в пять стволов можно создать такую плотность огня, что никакая быстрота не спасет. Зато на шум потянулись мертвецы с верхних этажей. Еще не выйдя из магазинчика, мы услышали, как открыла пальбу первая группа. В которую я, оставив при себе неразлучников Бурова и Солоху, назначил двух «таманцев», а из наших Женьку Вальмонта и Тимура Гумарова, поставив над всеми старшим Вадима Мельникова. Тот — старый воин, горячку пороть не станет, в отличие от более молодых коллег. Если стреляют, значит по делу. И, снова началась привычная для ОМОНа работа — зачистка здания. Дело знакомое, на многих десятках, а то и сотнях тренировок отработанное, а потом еще и на практике не раз закрепленное. Вот армейцам я заранее дал команду глядеть во все глаза, запоминать и учиться. Таманская дивизия — подразделение далеко не захолустное, солдат там учат на совесть. Но учат тактике общевойскового боя: «Взвод в наступлении», «Взвод в обороне». Против нашего противника все это работает плохо. Тут наши наработки подходят больше. На нормальный процесс обучения времени нет, так пусть хоть так учатся, что называется, без отрыва от производства.

Оставив на лестнице и площадке перед лифтами пятерых по второму кругу упокоенных мертвецов, прикрытые с тылу Вадиком и его парнями, врываемся в «предбанник» между коридорами. Возле балконной двери и у мусоропровода бестолково шарахаются туда-сюда пара зомби. Эти явно не опасны — «деревянные» совсем. Движения вялые, дерганные, словно у роботов из древних фантастических фильмов, морды чистые. Понятно, эти еще никого не ели… О, кстати, забавная взаимосвязь! Самыми шустрыми и злобными, да еще и отрастившими себе звериные клыки вместо зубов, оказывались, на моей памяти, только залитые чужой кровью и явно кем-то перекусившие покойники. Да, блин, это ж-ж-ж — не спроста!

— Давай, Сашка, работайте, вам учиться пора, — кладу я ладонь на плечо сержанта, с которым наконец-то сподобился познакомиться.

Тот, стиснув зубы так, что под кожей заметно вздулись желваки, молча кивнул и поднял к плечу автомат. То же самое сделал один из рядовых. Остальные четверо «таманцев» сейчас у нас за спиной закрытую фанерную дверь, ведущую во второй коридор «держат». Хлестко треснули два одиночных выстрела. Один из мертвецов, тот, что стоял у выхода на балкон, забрызгав черной кровью и серыми сгустками мозга стену, рухнул, словно подрубленный. Второй, которому пуля попала не в лоб, а в лицо, чуть выше верхней губы, даже не отреагировал на совершенно жуткую на вид рану и, лишь слегка покачнувшись, еле слышно что-то просипел и направился в нашу сторону. Второй выстрел рядового был куда точнее. Упыря откинуло на стену, и он сполз вниз, оставляя на бежевом гипсокартоне бурый мазок.

— Давай, давай, — слегка подталкиваю я в спину обоих «таманцев». — Вы первые. Учитесь, мы-то уже умеем. Или вы всю жизнь у нас за спинами прятаться думаете?

Сержант, оборачивается на нас и в глазах его плещется страх.

— Не бзди, пяхота, — подмигивает ему Солоха, — не бросим. Но учиться вам, и правда, нужно срочно. Уж лучше сейчас, пока мы подстраховать можем, чем потом, когда нас рядом не окажется.

Мальчишки, синхронно кивнув, на слегка напряженных, подпружиненных, чуть согнутых в коленях ногах, мелкими шагами идут вперед. А мы — прямо за ними.

Ну, да, знаю, со стороны очень похоже, что мы этими пацанами прикрылись, и, словно живой щит перед собой толкаем. Типа, на убой. А вот и фиг вам, уважаемые! «На убой», это как с теми мальчишками из какого-то «ментобата» поступили, которых мы буквально полтора часа назад возле развязки на площади Гагарина видели. Вернее, видели мы уже не солдатиков-«срочников», а ту злобную нежить, в которую они превратились. Но, чтобы понять, как там дело было, не нужно быть семи пядей во лбу. Достаточно глаза иметь, чтобы увидеть, что разбросано под ногами здоровенной толпы зомби, часть которой была одета в серые милицейские бушлаты с шевронами Внутренних войск. Старенькие, обшарпанные противоударные алюминиевые щиты и резиновые дубинки. Вот кем нужно было быть, чтобы сотворить подобное? Я, здоровый тренированный мужик, с одним ожившим покойником врукопашную сошелся и выжил только чудом. И исключительно потому, что повезло мне невероятно, и пистолет при мне был. А этих девятнадцатилетних вчерашних школьников кинули с одним «дубьем», да против нескольких сотен голодных упырей… Вот что значит «на убой».