Это было в Краснодоне - [7]

Соликовский тяжело упал в кресло, обхватив голову руками.

Попойка, начатая вчера днем в ресторане, закончилась лишь под утро. До глубокой ночи сидели они в небольшой отдельной комнате, которую хозяин ресторана держал специально для почетных гостей, затем перешли в барак. Пили стакан за стаканом, но водка что‑то плохо действовала на Соликовского, и он требовал еще и еще…

Кутеж закончился лишь на рассвете, когда в барак ворвалась взлохмаченная, в домашнем халате жена Соликовского. Увидев ее, начальник полиции сразу присмирел и послушно поплелся домой, бережно поддерживаемый под руки двумя полицаями.

…Скрипнув зубами, Соликовский потянулся к бутыли, выцедил в стакан остатки мутной жидкости. Быстро, одним движением руки выплеснул ее в рот, поднял с пола луковицу. В этот момент дверь широко распахнулась, и на пороге показалась неуклюжая фигура Лукьянова.

— Зонс! — едва успел предупредить он.

Бесцеремонно оттолкнув в сторону полицая, в комнату вошел начальник жандармерии. Соликовский поспешно вскочил, застегнул ворот френча.

Выхоленный, в новеньком, с иголочки мундире, начальник жандармерии, не двигаясь с места, сильно потянул носом воздух, гадливо поморщился. Через плечо бросил все еще стоявшему в двери Лукьянову:

— Открой окно — и вон отсюда!

Зонс неторопливо сел, предварительно вытерев стул носовым платком. Платок он тут же бросил в угол.

— Слушаю вас, господин гауптвахтмейстер, — почтительно проговорил Соликовский.

— Вы плохо справляетесь со своей задачей, Соликовский. Немецкое командование предоставило вам полную свободу действий по поддержанию в городе нового порядка. Но вы неправильно поняли свои обязанности.

Зонс достал из бокового кармана аккуратно свернутую бумажку, подчеркнуто пренебрежительным жестом бросил ее на стол. Это была сводка, составленная вчера Захаровым.

— Немецкое командование расходует средства на содержание полиции не для того, чтобы она подбирала на улицах пьяных и мешала людям торговать водкой, — все тем же ровным голосом продолжал Зонс. — У вас есть более важная задача.

— Я выполню любое ваше приказание, господин гауптвахтмейстер, — с готовностью откликнулся стоявший навытяжку Соликовский.

Зонс встал, прошелся по кабинету, затем вплотную подошел к Соликовскому.

— В городе есть немало коммунистов, случайно или преднамеренно оставшихся в нашем тылу. Это очень опасные люди.

С холодной злобой, не скрывая раздражения, гауптвахтмейстер заговорил об опасности распространения в городе коммунистической заразы. Он потребовал немедленно выявить всех подозрительных лиц и арестовать их.

— Учтите: задание очень серьезное, — многозначительно поднял он палец. — Шума не поднимать… Это вам не самогонщики!

…Коммунистов в оккупированном фашистами Краснодоне было действительно немало.

Задолго до того, как фашисты подошли к Донбассу Ворошиловградский обком партии по указанию Центрального Комитета КП Украины начал создавать большевистское подполье. Для работы в тылу врага и участия в партизанском движении было отобрано более 1 200 советских патриотов. В городах и поселках области были созданы подпольные горкомы и райкомы партии с широко разветвленной сетью первичных партийных организаций.

Подпольный райком партии был создан и в Краснодоне. В мае — июне 1942 года сюда несколько раз приезжал секретарь Центрального Комитета КП Украины Демьян Сергеевич Коротченко. Он подолгу беседовал с людьми, отобранными для работы в тылу врага, активно участвовал в подготовке большевистского подполья.

Самых крепких духом, самых стойких сынов своих оставила партия в оккупированном Краснодоне для подпольной работы. Были среди них и представители старой большевистской когорты, люди, убеленные сединами, имеющие за плечами огромный жизненный и партийный опыт, не раз встречавшиеся со смертью лицом к лицу. Были и молодые коммунисты, но уже успевшие проявить себя на партийной работе.

Добровольно вызвался остаться в тылу врага старый горняк, член партии с 1918 года Тихон Николаевич Саранча. Трудную, но почетную миссию взяли на себя его товарищи по работе — Герасим Тихонович Винокуров, Павел Петрович Бондаренко, Герасим Матвеевич Соловьев, Иван Федорович Щербина, Николай Никитович Румянцев, Николай Григорьевич Телуев, а также председатель Краснодонского райисполкома Степан Григорьевич Яковлев, парторг шахты № 1–бис Даниил Сергеевич Выставкин, инспектор горздравотдела Мария Георгиевна Дымченко, инженер–механик Центральных электромеханических мастерских треста «Краснодонуголь» Николай Петрович Бараков, замечательная активистка, бывший боец славной Чапаевской дивизии Налина Георгиевна Соколова.

Секретарем подпольного райкома был утвержден Филипп Петрович Лютиков — спокойный, обаятельный человек с простым русским лицом.

Филипп Петрович умел трезво оценивать обстановку, быстро и безошибочно принимать решения. Он обладал какой‑то внутренней силой, которая притягивала, заставляла прислушиваться к каждому его слову. Среди краснодонцев он пользовался особым уважением.

Филипп Петрович был представителем старой шахтерской гвардии. С тринадцати лет он начал работать в шахтах. Был учеником слесаря, механиком. В 1925 году за отличную работу в период реконструкции донецких шахт правительство наградило его орденом Трудового Красного Знамени. Одним из первых в Донбассе, Филипп Петрович был удостоен почетного звания Героя Труда. В последнее время Лютиков работал начальником Центральных мастерских треста «Краснодонуголь».