Это был ты - [51]

Бекка представляет меня, и когда она это делает, Макс вежливо говорит, привет. Он даже предлагает мне ехать с ним, но я говорю ему нет. Вместо этого я еду с Беккой, в ее ярко-желтом джипе, который не имеет ни окон, ни дверей, за исключением лобового стекла, конечно.

— Это намного лучше, чем ездишь на грязном старом мотоцикле, на котором ты ездишь всегда.

Папа Джерона предложил взять его байк, хотя все от Джерона должно было остаться у него. Он позволил мне взять почти все, что я захотела, включая некоторые видеоигры, его гитары, и кучу одежды. Я даже взяла несколько его фотографий, и держу мое любимое фото в рамке, рядом с моей кроватью. У меня было мало времени с Джероном, я даже не знала, как выглядел его почерк, пока он не ушел. Было горько разбирать все его имущество. Джеймисон был там, чтобы рассказать о нем немного, что сделало это немного легче. Мне нравилось слышать о другой стороне Джерона.

Было не так много вещей, которые Джеймисон оставил для себя, в основном, несколько фотографий с момента, когда они были моложе. Я думаю, это из-за того, что они на самом деле были не так близки.

— Я не могу себе представить жизнь без этого мотоцикла, — говорю я ей.

— Меня по-прежнему удивляет до чертиков то, что ты знаешь, как управлять этой штукой. Или что ты приехала из штата Небраска. Хотя я признаю, что это круто.

Она прибавляет громкость радио, позволяя голосу Сэма Ханта звучать из динамиков, что означает – разговор закончился.

Я откинулась на сиденье и позволила солнцу светить на меня сверху вниз, согревая меня снаружи, а словам радио – внутри.

Мы встаем на стоянку напротив Пирса. Она останавливается так быстро, что наши головы наклоняются вперед. Может быть, я должна была ехать с Максом, думаю я про себя, но мы уже здесь. Спрыгиваем, и встречаемся с ребятами с переднего сиденья ее джипа, а затем идем по оживленной дороге к причалу, на котором находятся аттракционы и ресторан.

Я никогда не была здесь раньше, но я слышала, как другие говорят об этом. Это великий день – не слишком жарко, с прекрасным ветерком.

— Готова?

— Да, — отвечаю я Максу. Он платит за мой билет, когда мы подходим к будке, за который он, безусловно, не должен платить, даже если моя работа официантки не позволяет мне заработать много.

— Спасибо, — говорю я ему, когда мы проходим через ворота.

— Нет проблем, — отвечает он.

Он пытается взять меня за руку, но я прячу ее в карман, делая вид, что я даже не заметила. Я не хочу, чтобы это было свидание.

— Хочешь прокатиться на колесе обозрения? — спрашивает он, после того, как мы отходим от небольшой горки.

Я гляжу на него, и это ужасает меня. Прежде, чем я могу сказать что-нибудь, кто-то проходит мимо и говорит:

— К сожалению, он закрыт сегодня. Одна из линий сломалась этим утром.

Он поворачивается к нам лицом, улыбаясь, когда проходит мимо, и я не могу помочь, но сосредотачиваюсь на его имени на бейджике. Джерон.

Мои губы расплываются в большой улыбке. Я не могу ничего сказать, но я хочу пойти и обнять человека, который, я знаю, не похож на Джерона. Может быть, это совпадение, но я не хочу верить в это. Мои внутренности трепещут при мысли, что он может быть здесь со мной сегодня, побуждая меня пробовать новые вещи, тусоваться с новыми людьми, и, возможно, даже двигаться дальше ... только немного.

— Ну, это разочарование, — замечает — Макс.

Он даже не имеет ни малейшего понятия, как хорошо мне прямо сейчас, но я не скажу ему.

— Как насчет наклона-в-вихре?

— Звучит весело, — говорю я ему, на этот раз с искренней улыбкой на лице.

После того, как мы закончили с поездками, мы догоняем Бекки и Эрика, чтобы пообедать. Макс даже платит за мою еду, которую он, конечно, не должен оплачивать. Он был добр ко мне весь день, и это было весело. Я до сих пор его не вижу как мой тип, но я вижу его как друга.

Остальная часть вечера проходит гладко, и я смеялась больше, чем один раз. Когда Бекка и я вернулись в нашу комнату в тот же вечер, она падает вниз на свою кровать. Я выскользнула из одежды, заменив ее одной из футболок Джерона и пару нижнего белья, которую я ношу большинство ночей. Бекка смотрит на меня, но ничего не говорит.

Поднявшись над моими фотографиями, я смотрю на фото Джерона, улыбаюсь в ответ, а затем скольжу вниз, пока я не заворачиваюсь в одеяло.

—Что? — спрашиваю я, когда она начинает наблюдать за мной.

— Мы были соседками последние два года. У тебя всегда была эта фотография, но ты никогда не сказала ни слова о том, кто он, и ты никогда не говоришь с ним по телефону или что-нибудь еще. Так что ... кто он?

Я просто говорю:

— Джерон.

— А это значит ... — она сидит, скрестив ноги, как будто я собираюсь рассказать ей долгую, интересную историю, но нет.

Я оглядываюсь на фотографию и говорю ей:

— Он помог мне найти себя, когда я не знала, что была потеряна.

— Что... все?

— Он спас меня, он раскрыл свои секреты, а затем... он ушел.

— Ой, — она качает головой, поднимаясь с кровати. — Если ты так говоришь.

Закрыв глаза, я представляю наш последний день вместе: стрельба по мишени, и я не могу не улыбнуться. Прошло много времени, чтобы добраться до этого – улыбаться, а не плакать. Перед тем, как заснуть, я ей говорю: