Этногенез и биосфера Земли - [207]

Итак, пассионарные толчки — не только помехи в эволюции человечества, но и очистительная сила, без которой эволюция вообще не могла бы продолжаться. Этой силой природа поддерживает баланс биосферы, в том числе и тел тех самых людей, которые полагают, что их мысли, сколь бы ни были они фантастичны, представляют наибольшую ценность для планеты Земля. Теперь-то мы знаем, что все философские учения и пророческие речения — только биосферные импульсы, отраженные какой-либо гранью великого вакуума, подстерегающего Жизнь на каждом шагу. И ради этого из Бездны в Мир пробиты черные дыры, каждая из которых называется «личным сознанием». Хорошо бы поставить на них заслонки, именуемые «совестью».

А сам пассионарный толчок, который был описан как эмпирическое обобщение, объясняющее колебания этносферы, явно неземного происхождения. Уже то, что оси зон толчков располагаются на поверхности планеты как линии, концы которых ограничены кривизной планеты, а перпендикуляры к ним проходят через центр Земли, указывает на зависимость оси толчка от магнитного поля планеты. Предположение, что эти энергетические удары по Земле идут не от Солнца, а из рассеянной энергии Галактики, нашло уточнение. Американский астроном Джон Эдди обнаружил, что деятельность Солнца варьирует настолько, что даже 11-летний цикл активности солнечных пятен не прослеживается. На основе этих выводов Джон Эдди составил график солнечной активности за 5 тыс. лет.[445] И оказалось, что все датированные пассионарные толчки хронологически совпадают с минимумами солнечной активности либо с периодами ее спада. Это уже закономерность, позволяющая интерпретировать явление. При уменьшении солнечной активности защитные свойства ионосферы снижаются, и отдельные кванты или пучки излучения могут достигать земной поверхности. А жесткое излучение, как известно, вызывает мутации.

Мы не одиноки в мире! Близкий Космос принимает участие в охране природы, а наше дело — не портить ее. Она не только наш дом, она — мы сами.

Ради этого тезиса и был написан трактат, который теперь закончен. Посвящаю его великому делу охраны природной среды от антисистем.

Послесловие

Опыт построения схемы

Изучение биосферы как системной целостности наталкивается на большие трудности. Традиционные методы естествознания, позволяющие не только описывать процессы, но и устанавливать их генезис, оказываются не исчерпывающими из-за отсутствия датировок, пусть даже не очень строгих. Легко было заметить, например, что вследствие переноса путей циклонов в таком-то районе наступила длительная вековая засуха, отчего изменился характер растительности, а следовательно, и фауны, но установить даты начала и конца этого феномена невозможно без абсолютной хронологии. А последняя — дело истории, но, увы, историки от выполнения своей задачи уклоняются.

Последнее не случайно. История, в смысле — наука о событиях в их связи и последовательности, закончила свой накопительный период к концу XVIII в., и тогда же появилась потребность в ее интерпретации, нашедшая завершение в историческом материализме.

Однако раскрытие социальной закономерности — прогрессивного развития производительных сил и производственных отношений — осветило только одну сторону многогранного феномена, а соотношение человечества с биосферой осталось в компетенции диалектического материализма. К такому разделению историки не были подготовлены и предались уточнению деталей в сообщениях источников. Однако при этом неизбежно терялись контуры главного объекта этнической истории — дискретного многовекового процесса этногенеза, его начал и концов.

А теперь попытаемся ответить на вопрос, который автору приходилось слышать очень часто: «Если закономерности этногенеза лежат в природе и мы не можем их изменять, то нужна ли такая наука? Стоит ли на нее тратить время и силы?» Да, действительно, процессы этногенеза по сравнению с возможностями человека, даже вооруженного могучей техникой, столь грандиозны, что пытаться их корректировать непосредственно — бессмысленно. Но это не значит, что учет оказываемого ими влияния не имеет практического значения, а изучение этнологии — занятие бесперспективное. Ведь никто не считает бесполезной метеорологию — науку о погоде или физику атмосферы на том основании, что человек бессилен прямо воздействовать на такие атмосферные явления, как циклоны или антициклоны! Напротив, эти науки считаются крайне полезными, поскольку влияние глобальных атмосферных процессов на людей и их деятельность чрезвычайно велико. Гораздо важнее в данном случае и то обстоятельство, что влияние погоды для всех очевидно: оно учитывается не только при выборе подходящего времени для пикников, но и при составлении хозяйственных прогнозов.

Все сказанное выше о метеорологии и физике атмосферы может быть с полным основанием отнесено и к сейсмографии, и к геоморфологии, и к целому ряду других наук о Земле, предмет которых является внечеловеческим, а практическое значение — никем не подвергается сомнению.

Польза этнологии, ее прикладное значение не столь очевидны. И вот почему. Хотя этногенез — тоже статистический природный процесс и последствия его имеют не меньший масштаб, нежели ураган или выброс пепла из вулкана, идет он медленно: от момента пассионарного толчка до полного затухания его инерции проходит свыше тысячи лет. Современников, занятых делами, обманывает аберрация близости, и им кажется, что за время их жизни ничего существенного с этнической системой не произошло. Но это еще полбеды. Хуже то, что научные сотрудники на этой основе принимают этнос за некую постоянную величину, влиянием которой можно пренебречь без последствий.