Этнические конфликты - [66]
Афганистан. Население страны достаточно однородно в этническом отношении. Этнические корни, язык и религия (мусульмане сунниты и шииты) делят население на несколько территориально разделенных групп. Пуштуны (на востоке и юге) являются крупнейшей этнической группой (42%), другие крупные этнические группы – это таджики (27%) на северо-западе и западе, хазарейцы (от 8 до 10%) в центральном регионе и узбеки (от 6 до 9%) на севере. Большинство населения исповедует ислам суннитского толка (80%), но хазарейцы и часть таджиков шииты (см. также Afghanistan: A Nation of Minorities, 1992). Этническое насилие в Афганистане исторически восходит к коммунистическому перевороту 1978 года и советскому вторжению 1979 года. До этого отношения этнических групп были сравнительно мирными. Вывод советских войск в 1989 году интенсифицировал этническое насилие. Организованные на этнической основе вооруженные группировки боролись за власть, но ни одна из них не оказалась достаточно сильна для установления гегемонии над всей страной. По оценкам, в войне погибло более миллиона человек. Военная интервенция США и оккупация страны с октября 2001 года открыла возможность установления новых правил разделения власти. В декабре 2001 года провинциальные лидеры признали временную администрацию, возглавляемую племенным лидером пуштунов Хамидом Карзаем. После этого процесс демократизации продолжился, и уровень этнического насилия существенно снизился (The Economist, January 10th 2004, р. 43; October 9th 2004, pр. 23-25; Somit, Peterson, 2005). Все этнические группы имеют свои политические партии (Banks et al., 2007, pр. 7-11). В период 2003-2011 годов этническое насилие в Афганистане продолжалось. Соперничающие племена и местные лидеры боролись за власть и за контроль над важными ресурсами. На большинство областей территории страны оставалось под контролем племенных ополчений и местных полевых командиров. Силы движения Талибан, поддерживаемые в основном пуштунами, продолжали войну против центрального правительства и иностранных вооруженных сил. Каждый год погибали тысячи человек (Keesing’s 2003, pр. 45241, 45289, 45345, 45469, 45600; 2004, рр. 45789, 46004, 46061, 46158, 462005; 2005, р. 46781; 2006, рр. 47150, 47264, 47316, 47366, 47413, 47464; 2007, рр. 47695, 47756, 47809, 47989, 48138; 2008, рр. 48304, 48532, 48643, 48687; 2009, рр. 48988, 49323; 2010, рр. 49842, 50028, 50079; 2011, рр. 50290, 50649). Ввиду чрезвычайно высокого уровня этнического насилия УЭК в стране был оценен в 5 баллов, что определенно выше значения, ожидаемого на основании регрессионного уравнения. Я хочу подчеркнуть, что высокий уровень этнического насилия в Афганистане связан исключительно с временными факторами и что возможно уменьшить насилие путем институализации этнических конфликтов через демократические институты. Это уже происходит в Афганистане.
Бирма (Мьянма) является серьезно разделенным в этническом отношении обществом, хотя бирманцы составляют большинство населения (68%). Язык, национальность, а в некоторых случаях и религия отделяют территориальные этнические меньшинства от бирманского большинства. Когда в 1948 году Бирма получила независимость, многие этнические меньшинства стали требовать если не независимости, то большей автономии, и после того как правительство отвергло такие притязания, в пограничных районах Бирмы начались сепаратистские мятежи. С тех пор продолжаются гражданские войны правительства с сепаратистскими этническими повстанческими группами (MAR-2012; Banks et al., 2007, pр. 856-857). Географические условия страны способствуют сепаратистским устремлениям нескольких этнических меньшинств. Правительству требуется сильная армия для подавления повстанцев. Как отметила Аун Сан Су Чжи[18] (Aung San Suu Kyi, 1991, р. 56), «потребность держать повстанцев в узде сделала армию сильной». В итоге это привело к военному перевороту 1962 года и военному правлению, продолжавшемуся и в течение всего периода 2003-2011 годов. Военное правительство смогло подавить большинство восстаний, но держащийся на штыках мир хрупок. Между правительством и этническими группами повстанцев было достигнуто несколько соглашений о прекращении огня, но некоторые мятежи продолжались (Keesing’s 2003, pр. 45196, 45293, 45646; 2004, pр. 45794, 45851, 45958; 2005, рр. 46416, 46574, 46630, 46690, 46830; 2006, рр. 47047, 47096, 47155; 2007, рр. 47872, 47984; 2008, рр. 48352, 48639; 2009, рр. 48993, 49095, 49263, 49364; 2010, рр. 50141, 50188; 2011, рр. 50231, 50286, 50402, 50513). Более высокий, чем предполагалось, УЭК в стране (4 балла) может объясняться отказом правительства предоставить достаточную автономию территориальным этническим меньшинствам. Это проблема несостоятельности политического руководства. Достаточный уровень федерализма, вероятно, сможет удовлетворить требования территориальных этнических меньшинств и положить конец насильственным столкновениям.
Бурунди. Большинство населения страны составляют хуту (85%), меньшинствами являются тутси (14%) и пигмеи тва (1%). Проблема в том, что незначительное меньшинство тутси традиционно доминировало в политике, общественной жизни и экономике страны. Пьер ван ден Берге отмечает, что когда имеющие хамитские корни высокорослые тутси завоевали низкорослых банту, они изобрели свой собственный вид расизма «хейтизм»
Добро пожаловать в эпоху новых технологий – эпоху, когда мы используем наши смартфоны минимум по 3 часа в день. Мы зациклены на наших электронных письмах, лайках в Instagram и Facebook, обожаем сериалы и с нетерпением ждём выхода нового видеоролика на YouTube. Дети, родившиеся в эпоху интернета, проводят столько времени перед экранами, что общение с живыми людьми вызывает существенные трудности. В своей революционной книге психолог Адам Алтер объясняет, почему многие из сегодняшних приложений так неотразимы и как снизить их влияние на нашу жизнь.
«О чём вы думаете?» — спрашивает Фейсбук. Сборник авторских миниатюр для размышлений, бесед и доброго расположения духа, в который вошли посты из соцсети.
За прошедшие с этого момента 150—200 лет человек получил неизмеримо больше знаний о свойствах природы и создал существенно больше технологий, чем за все предыдущие тысячелетия. Вполне закономерно, что в результате этого наш мир оказался сегодня на пороге новых, грандиозных и во многом неожиданных метаисторических перемен. Эти перемены связаны с зарождающейся сегодня научной биотехнологической революцией, с созданием новой биомедицины.
Книга посвящена одной из актуальнейших тем современной социальной и политической реальности – психологии успешного лидерства разного уровня. Книга не имеет аналогов в отечественной литературе и позволяет заполнить пробел, касающийся знаний российского читателя о психологии управления коллективами. Описаны современные представления о типах лидерства, методы управления организациями, условия принятия удачных решений, ситуации социального партнерства, достижение доверия между партнерами, эффективные стили лидерства, в частности, у женщин.
Новую работу Филипа Тетлока, известного психолога, специалиста в области психологии политики, созданную в соавторстве с известным научным журналистом Дэном Гарднером, уже называют «самой важной книгой о принятии решений со времен „Думай медленно — решай быстро“ Даниэля Канемана». На огромном, остро актуальном материале современной геополитики авторы изучают вопрос достоверности самых разных прогнозов — от политических до бытовых — и предлагают практичную и эффективную систему мышления, которая позволит воспитать в себе умение делать прогнозы, которые сбываются. Правильно расставлять приоритеты, разбивать сложные проблемы на ряд мелких и вполне разрешимых, поиск баланса между взглядом снаружи и изнутри проблемы — вот лишь несколько лайфхаков, которые помогут вам правильно предсказывать будущее!
О навязчивых состояниях современный человек знает не понаслышке. Как часто мы буквально не можем остановиться, лихорадочно проверяя сообщения в смартфоне, пытаясь пройти уровень в видеоигре или покупая вещи, хотя их уже некуда девать. Но где грань между нормой и патологией, и главное, когда целеустремленность и одержимость — путь к творчеству и успеху, а когда — бесплодная и опасная трата усилий и времени? В книге автор рассказывает об истории изучения вопроса, о том, чем навязчивое поведение отличается от зависимости и как работает «компульсивный мозг».