Этническая история Беларуси XIX — начала XX века - [26]

Типичным для «бюрократической инкорпорации» согласно Э. Смиту является пример британского развития. Формирование нации он прослеживает, по крайней мере, от периода, предшествовавшего норманнскому завоеванию, т. е. примерно также как и А. Хастингс. Э. Смит подчеркивает, что к концу XIV в. британская нация еще не была полностью сформирована: было еще рано говорить об экономическом единстве, границы были нечетки, массовое образование отсутствовало. Для полного развития этих и других элементов нации необходимо было ждать индустриальной революции и ее последствий. Однако этнические элементы нации были уже достаточно хорошо развиты. К концу XIV в. или чуть позже общие название и миф происхождения уже существовали, а вместе с ними и чувство привязанности к островному королевству. Основу унитарного государства составила норманнская латеральная этния, которой удалось инкорпорировать англосаксонское население. В то же время полноценная идеология английскости возникла на рубеже XVI-XVII вв., когда старый британский миф уступил место характерной для среднего класса саксонской мифологии древних свобод [385, с. 148, 149].

Подобные процессы были в целом характерны для национального развития Франции и Испании. Их военное и экономическое могущество в эпоху формирования наций неизбежно делало их образцами для всеобщего подражания. И это было неслучайно — это был результат раннего развития определенного типа рациональной бюрократической администрации, дополненной развитием торгового капитала, богатых городских центров и профессиональной армии. В итоге сформировался определенный тип компактной, унифицированной, стандартизированной и культурно гомогенизированной политической единицы, формат которой и представляет нацию.

Э. Смит подчеркивает, что хотя государство, несомненно, было необходимым условием формирования национальной принадлежности, преувеличивать его значение не следует. Главное — это существование системообразующего этнического сообщества, вокруг которого строилось государство.

В отличие от бюрократического варианта воздействие государства на процесс формирования наций на основе демотических вертикальных этний носило лишь опосредованный характер. Корпус культурных мифов, символов, ценностей в таких сообществах передавался из поколения в поколение на большой территории и в низших стратах социальной лестницы. Важнейшим механизмом существования и распространения традиций была организованная религия с ее священными текстами, литургией, обрядами и клиром. Наиболее типичным примером формирования наций на основе вертикальных этний являются процессы в Габсбургской, Оттоманской и Российской империях. По мнению Э. Смита их стремление следовать примеру западных «рациональных государств» повлекло за собой усиление давления на демотические этний, что в свою очередь вызвало распространение националистической идеологии с конца XVIII в. При этом светская интеллигенция, возглавляемая интеллектуалами-просветителями, стала движущей силой национальной трансформации. Именно она сформулировала общие цели и самоопределение, которые были не столько «открытием» и полномасштабным применением западных моделей, сколько процессом открытия собственного этнического прошлого. Это означало моральную политическую революцию. Вместо пассивного и подчиненного меньшинства, живущего на периферии доминантного этнического сообщества, должна была быть создана новая компактная политически активная нация. Отныне ведущие позиции должны были быть заняты личностями, идентифицируемыми с «массами», а не аристократическими героями прошлого. Это было частью процесса создания унифицированного, желательно, автаркического сообщества юридически равных членов или граждан — основы легитимности новой государственной власти. Естественно для того, чтобы это произошло, люди должны «отряхнуть с себя пыль веков порабощения», свою летаргию, разобщенность, чужеродные элементы, безразличие и, в конечном итоге, освободить себя.

Э. Смит подчеркивает, что переход от демотической этний к гражданской нации включает в себя несколько взаимосвязанных процессов.

1. Переход от угнетенности и пассивности, свойственной периферийному меньшинству, к состоянию активного, целеустремленного политизированного сообщества, проводящего единую политическую линию.

2. Переход к существованию на общепризнанной «Родине» — компактной, четко очерченной территории.

3. Экономическую консолидацию всех членов территориально обозначенного сообщества, стремление к экономической автаркии в мире соперничающих наций.

4. Превращение членов этнического сообщества в граждан путем их политической мобилизации и предоставления каждому общих гражданских, социальных и политических прав и обязанностей.

5. Помещение народа в центр морального и политического внимания и заботы и чествование новой роли народных масс, путем перевоспитания их в духе национальных ценностей, мифов и истории [385, с. 153, 154].

Положение о двух типах этнических общностей в домодерную эпоху представляется наиболее продуктивным моментом концепции Э. Смита, к сожалению еще не использованным для анализа средневековой этнической истории Беларуси и Центрально-Восточной Европы. Что же касается «демотического» варианта формирования наций, то его сценарий у Э. Смита едва ли существенно отличается от предложенного Э. Геллнером или М. Грохом.