Такой альянс в высшей степени устраивал обоих.
Курносов получил (в своем представлении, разумеется) в придачу к своим сакральным текстам неизменно и молчаливо присутствующий в лице Сорокина как бы идеальный образ, персонифицированный потенциальный сверхтекст. Сорокин же получил уникальную возможность без затрат денег и энергии осуществлять грандиозную по нашим масштабам художественную акцию.
Теперь обо всем этом стоит говорить в сослагательном наклонении. Мое обнародование этих фактов делает дальнейшую деятельность Сорокина в этом направлении бессмысленной, и одновременно произнесение и опубликование "не вовремя" "барсучьейпизденки" перечеркивает надежды Курносова на "выход в свет" "мировой книги". Саша Курносов мне друг, но засилье доморощенной мистики в масс-медиа в искусстве и в быту более невыносимо. Поневоле освоишь профессию литературного хирурга. Думаю, я не одинок в моем пусть несколько старомодном понимании литературы.
Впрочем, если угодно, считайте пресечение чужого перформанса другим, следующим перформансом. Как говорится, судить публике. Судить об эстетических достоинствах текстов, для этого не предназначенных. Об этических достоинствах Сорокинской эстетики "чистого присутствия". Ясно одно: хотим мы того или нет, мы уже понемногу переселяемся в этико-эстетическое пространство Курносова-Сорокина.
