Этика - [37]

В Медине Мухаммед формулирует идею священной войны. Исчерпав возможности проповеди в деле распространения новой веры, Мухаммед прибег к силе. Он пришел к убеждению, что война оправдана как война за веру и постольку, поскольку она навязывается обстоятельствами жизни правоверных во враждебном окружении. Допуская войну как орудие веры, Мухаммед освящает ее, находя для этого следующие аргументы: добродетель веры выше порока убийства («ведь соблазн — хуже, чем убиение» — 2: 187); смерть за веру прекрасна не тем, что она прерывает земную жизнь, которая и без того является бренной, а тем, что она открывает ворота вечности. Идея священной войны, даже если бы она была верна сама по себе, что, конечно, не так, уязвима с практической точки зрения, ибо войну невозможно удержать на высоте служения вере, полностью очистив от других мотивов. Даже в войнах, которые вел Мухаммед, немаловажную роль играла добыча, и сам он, до крайней мере в одном случае, был инициатором убийства из-за чувства личной мести (после битвы при Бадре).

Обосновав высокое религиозное предназначение своего народа и идею священной войны, Мухаммед упорно сплачивал арабов в духе исламского образа жизни, обнаружив выдающиеся дипломатические способности и полководческий талант. Он предпочитал добиваться целей мирно, путем компромиссов, но там, где они оказывались недостаточными, решительно брался за оружие (Мухаммед совершил 19 военных походов, а после смерти в его крайне скромном личном имуществе осталось восемь мечей). Мухаммед сплотил разрозненные и враждовавшие между собой арабские племена в единый народ, объединил их в единое государство и привел к единой вере.

Мухаммед умер шестидесяти трех лет в Медине, в 632 г. Он ушел из жизни в пору необычайного успеха его дела, в зените славы, с сознанием выполненного долга. Его последними словами были: «нет… великие… товарищи… в раю». Похоронен он в Медине, его могила является второй после Каабы святыней мусульман.

Истинная вера и последний суд

Суть откровения Мухаммеда состояла в том, что миром правит Бог.

«Он — первый и последний, явный и тайный, и Он о всякой вещи знающ» (53:3).

Бог питает и не питается. Все зависит от Бога, но Бог сам не зависит ни от чего. Он абсолютен во всех отношениях. Будучи абсолютным, он является также Богом истины, справедливости и милосердия. Поэтому только он может быть покровителем человека, его опорой и надеждой. Ни себе, ни другим людям, ни обстоятельствам, ни силе богатства, ни блеску власти, ни луне и ни звездам, ни чему-нибудь иному, а одному только Богу можно Довериться до конца и полно. Все преходяще, несовершенно. Один Бог вечен и совершенен. Хвала его в нем самом. Поддержка Бога настолько сильна, что человек может сказать:

«Довольно мне Аллаха! Нет божества, кроме Него, на Него я положился, ведь Он — Господь великого трона!» (9:130).

Мухаммед начинает свои проповеди изъявлением полнейшей покорности Богу:

«Во имя Аллаха милостивого, милосердного!»

Этими словами в их первозданном арабском звучании (бисмил-ла-хи-р-рахмани-р-рахим) мусульмане предваряют всякое дело, в том числе прием пищи, подчеркивая тем самым, что все, что они делают, они посвящают Богу и за все благодарят его.

Бог один. Рядом с ним нельзя ставить других Богов. Или, как это говорится в Коране, никого нельзя давать ему в сотоварищи. Это положение является принципиальным и специфичным для ислама, монотеизм которого можно считать самым акцентированным и последовательным. Оно, разумеется, прежде всего направлено против языческого политеизма, в частности, против мекканского культа арабов, которые наряду с Аллахом как верховным божеством чтили еще трех других богинь. Идея едино-единственного Бога заострена также против христианской идеи Бого-человека. Человек не может быть Богом. Ни при каких условиях. Соотношение Бога и человека строятся таким образом, что человеческий порядок целиком зависит от божественного, а божественный порядок ни на йоту не зависит от человеческого.

Идея единого Бога хорошо оттеняется взглядом Мухаммеда на самого себя. Мухаммед — такой же человек, как все остальные, с единственным отличием, что Бог поручил ему быть своим посланником и пророком. Мухаммед был, несомненно, глубоко и всесторонне одаренным человеком, мусульманская традиция рассматривает его жизнь как образцовую. Но отсюда следует: даже лучший из людей, согласно логике мусульманской веры, может быть всего лишь слугой Бога, его пророком. Большего ему не дано. При этом, разумеется, и Мухаммеду открыта не вся тайна, а только ее часть.

Идея единого Бога указывает человеку его достаточно скромное место в мире и вместе с тем обязывает человека определенным образом, а именно сугубо позитивно, относиться к миру и прежде всего к другим людям. В Коране приводится аргумент, вскрывающий этический подтекст единобожия:

«Если бы на небе и земле были Боги, кроме Аллаха, то погибли бы они» (21:22).

Единство Бога — гарантия гармонии мира. И наоборот: гармония мира — свидетельство единства Бога. Так как Бог един, то из этого с непреложностью следует, что единым должно быть и человеческое сообщество, поскольку оно связано с Богом. И это единство человеческого сообщества может и призвана обеспечить истинная вера, вера в единого Бога, которая исходит из того, что единство людей в Боге важнее их социо-природных различий в территории, языке, богатстве и т. д.