Эти странные итальянцы - [11]
Но поесть в компании означает не просто преломить хлеб, ибо, когда речь заходит об устройстве трапез, энтузиазм итальянцев не знает границ. Сперва идут «antipasti» («закуски»), как правило, не меньше пяти, потом первое блюдо («primo») – широкий выбор макаронных и рисовых блюд; затем второе блюдо («secondo») – мясо или рыба с гарниром («conto rno») из овощей; потом сыр и, наконец, десерт («dolce»), который завершает кофе «эспрессо». Трапеза может длиться от двух до пяти часов. После обеда итальянцы не прочь вздремнуть часок-другой, чтобы прийти в себя перед ужином.
Итальянцы – большие гурманы и в еде признают только самое лучшее. Италия до сих пор во многом осталась аграрной страной; мелкие фермеры («i contadini»), являющиеся огромной силой в обществе, люди очень практичные. Они уделяют мало внимания директивам ЕЭС и хозяйствуют по старинке, выращивая великолепные урожаи.
У многих горожан есть родственники в деревне, которые снабжают их домашней едой. Салат и вино, которые выставляют на стол в честь гостя, – это нечто особенное и остаются в памяти надолго..
Итальянцы хорошо сознают, что каждому сезону соответствуют свои деликатесы. Так, в конце лета они всей семьей готовят томатный соус («passata di pomodoro»), в сентябре отправляются за грибами, в октябре собирают виноград, в марте – листья одуванчика, придающие неповторимый аромат зеленому салату
Секрет итальянской кухни состоит не только в том, что ингредиенты свежие и качественные, но и в том, что все итальянцы, как женщины, так и мужчины, – отменные кулинары. Готовить они выучиваются с детства. Загляните в любую кулинарную книгу – ее автор исходит из того, что читатели уже умеют готовить. Итальянские рецепты далеко не так точны, как английские или американские, в них не говорится: «взять 150 г того и добавить 2 столовые ложки сего», а говорится: «возьмите щепотку того и влейте несколько капель этого».
Перед американцами итальянцы преклоняются, но питаться, как они, решительно не желают. Кока-колу и гамбургеры они с грехом пополам приняли, но кокосовое масло и бобы – ни за что! В Италии широко, но без особого успеха рекламируют овсяные хлопья на завтрак. Италия – единственная страна в мире, где рыночной стратегии «Макдональдс» препятствует призыв к медленному пережевыванию пищи.
Итальянцы занимают одно из первых мест в мире по потреблению виски; в итальянских барах, как правило, ассортимент виски богаче, чем в шотландских пабах. Среди молодежи все большей популярностью пользуется пиво, особенно крепкое, импортное. Но что у итальянца в крови, так это вино.
Каких только вин нет в Италии: от темно-красных, пенистых, до белых, искристых. Обычно итальянцы пьют молодое вино местного производства, и тот факт, что лучшие итальянские вина почти не известны за рубежом, позволяет держать цены на разумном уровне. Выбор вин необыкновенно широк, и у каждого свой особый вкус и аромат. Как метко заметил один деревенский колбасник, отведав местного вина: «Вино, оно как человек – не без изъяна, а душу радует».
Пьют итальянцы только за едой, но это вовсе не значит, что они себя ограничивают. Еде предшествует аперитив, к каждому блюду положено свое вино, а на десерт – шампанское.
К несчастью, человеческий желудок не приспособлен к таким излишествам, поэтому итальянцы то и дело прибегают к многочисленным стимуляторам пищеварения. За едой они пьют минеральную воду, а затем либо проглатывают одну из отвратительных на вкус пилюль, которые называют «digestiv i» («для пищеварения»), или же запивают жгучей граппой в твердом убеждении, что она мобилизует отяжелевшие внутренние органы.
Несмотря на все эти меры, пищеварительная система бунтует от таких перегрузок итальянцы нередко жалуются на несварение и запоры. Но к чужим средствам доверия у них нет: они отказываются есть хлеб с отрубями подобно немцам или пророщенные злаки по примеру американцев и не желают хоть сколько-нибудь ограничивать себя в еде.
Здоровье
Самое распространенное в Италии заболевание – ипохондрия. В целом итальянцы довольно здоровая нация, но они посвящают всю жизнь заботам о том, чтобы стать еще здоровее. В этом ими отчасти движет зависть: каждый итальянец убежден в том, что ближний намного здоровее его. Вдобавок итальянцы возлагают на свое здоровье абсолютно утопические надежды. Тревога – постоянная их спутница. Что-то с утра живот побаливает – а вдруг рак желудка? Голова разболелась – не иначе инсульт! (Нет чтобы вспомнить о том, сколько было съедено и выпито вчера за ужином!)
Потакая своей ипохондрии, итальянцы не жалеют никаких денег. Если терапевт сказал, что у пациента отменное здоровье, итальянец непременно обратится к специалисту. Если и специалист ничего не обнаружит – пойдет к другому, к третьему – и так до тех пор, пока ему хоть что-нибудь не пропишут. Выписанный рецепт «больной» понесет к ближайшую аптеку, но прежде чем купить лекарство, будет долго обсуждать его с аптекарем (а может, и еще в две-три аптеки заглянет – дело-то серьезное). В итоге домашние аптечки итальянцев ломятся от медикаментов, причем срок их годности зачастую давно истек.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Книга рассказывает об увлекательных, несколько необычных, не лишенных риска путешествиях автора по Камчатке и Чукотке, Ямалу и Таймыру, Кольскому полуострову, Кордильерам. Попутно знакомит с бытом местных жителей, их нравами и обычаями, будь то чукчи или заключенные чилийской тюрьмы. Для романтиков, любителей природы, путешествий и приключений.
Гарун Тазиев, известный вулканолог, рассказывает о своих необычайных путешествиях, связанных с изучением деятельности вулканов. Очень точно он описывает поразительные зрелища и явления, происходящие при извержении вулканов, которые он наблюдал.В книге приводится история гибели цветущего города Сен-Пьер, а также ряд других историй, послуживших уроком для человечества в деле более пристального изучения грозного явления природы.
Один из самых ярких и запоминающихся рассказов о путешествиях и восхождениях из коллекции сайта mountain.ru. Текст, без сомнения, имеет литературные достоинства и может доставить удовольствие как интересующимся туризмом и альпинизмом, так и всем остальным. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если вы надеетесь встретить в Австралии человека с нормальным поведением, похороните свои надежды. Вспомните в каком окружении они живут. Само географическое положение этой страны ненормальное. Дело не в дешевом утверждении, что она подвешена вверх ногами. А в происхождении большинства населения. Практически все живут вне своей родной климатической зоны. Деревья тут ненормальные, они сбрасывают не листья, а кору. И все вечнозеленые. Даже птицы здесь ненормальные. Страус эму, который красуется на гербе, не летает. Кукабурра не поет, а хохочет.
Какими они видят себя Как ни странно, израильтяне желают видеть себе подобных как можно реже. Когда они путешествуют за рубежом, стремление избежать встречи со своими соотечественниками становится прямо каким-то новым национальным видом спорта. У израильтянина есть способность учуять соотечественника в толпе зрителей, глазеющих на съемки фильма на улицах Лос-Анджелеса. Он его видит и немедленно преисполняется к нему неприязнью, а когда тот, другой, замечает его огненный взгляд (а он его точно заметит), неприязнь становится взаимной.
Польский характер ковался в горниле геополитики. Польские границы настолько изменчивы, что ходит слух, будто учителям приплачивают за часы, потраченные на изучение вопросы, сколько же все-таки стран граничит с Польшей и сколько рек находится на ее территории. Этим же легко объясняется факт, почему за рубежами Польши поляков больше, чем в ее пределах. Многих попросту забыли и бросили, передвигая границы. Многих смыло за борт волнами мятежей и войн и выкинуло на чужие берега, где попало. Путешествуя по планете, натыкаешься на поляка буквально, на каждом шагу.
Японцы называют свою страну «Ниппон» или «Нихон», что в переводе дословно означает «Начало Солнца». Японские мифы говорят, что прародительницей японцев и Японии была богиня Солнца – это, собственно, и объясняет название. На Западе прижилось другое имя – Япония – от китайского чтения иероглифов «Начало Солнца». Ведь Запад впервые узнал о Японии через Китай после путешествия Марко Поло. 7000 Японских островов вкупе составляют территорию, равную двум третям Франции, чуть больше Германии и точно такую же, как американский штат Монтана.