Эти странные австрийцы - [14]

Музыканты филармонии (в основном, это коренные венцы) получают при поддержке государства баснословное жалованье, а также постоянные гонорары от продажи дисков (кстати, весьма популярных в народе). Абонементные билеты на воскресные утренние концерты филармонического оркестра (фактически единственные билеты, которые можно достать без особого труда) передают в семье из поколения в поколение. А вошедшее в традицию посещение этих концертов превратилось в важное общественное событие.

Театр, как говорят, является «для австрийцев предметом первой — после еды и питья — необходимости». Зачастую бывает трудно понять, где заканчивается сценическая жизнь и начинается реальная. Со времен барокко драматический театр и опера в Вене процветают, причем здешняя публика столь же охоча до грандиозных представлений, сколь и неразборчива. Им сгодится любое зрелище. Императрица Мария Терезия издала декрет о том, что для увеселения простонародья «следует давать спектакли», а Адольф Гитлер недурственно играл на публику, произнося в 1938 году на Хельденплаце напыщенную речь по поводу присоединения Австрии к Германии. (Как и многие австрийцы, он был в душе несостоявшимся художником, венские знаменитости порождали в нем смешанное чувство восхищения, ненависти и зависти.)

О человеке, в котором живет это чувство несостоявшегося художника, присущее столь многим австрийцам и выражающееся во всем — от умения делать всё своими руками до виртуозной игры на скрипке, Грильпарцер писал: «Тот, кто живет в полупоэтическом мире, опасен для настоящего искусства. Он поэт, хотя никогда и не помышлял о рифмовании строк».

Провождение времени дома

Тахта перед телевизором еще, слава богу, не стала в Австрии (и это отличает Австрию от других стран) основным местом провождения свободного времени. Пожалуй, причиной тому — высокохудожественные телевизионные передачи, которые отпугивают массового зрителя, хотя с недавних пор в надежде привлечь молодое поколение к голубым экранам в программу изредка попадают реалити-шоу и различные игры и викторины. Правда, публика всё равно предпочитает не центральные каналы, а кабельное телевидение, ведь с его помощью можно расслабиться и посмотреть в пятницу вечером какой-нибудь эротический фильм.

Радио в Австрии не такое ханжеское; там совсем немного серьезных передач и масса музыки, хотя слушатели и жалуются на засилье «современных» мелодий (т. е. не Wiener Klassik[7], Штрауса и т. д.). Это обстоятельство наверняка удивит иностранцев, ведь им кажется, будто здесь только Моцарта и можно услышать, даже телефоны и те пытаются (хотя довольно грубо) проигрывать в режиме ожидания отрывки из его вещей. Впрочем, недовольные малыми дозами классики радиослушатели всегда могут переметнуться к субсидируемой церковью «Радиостанции кафедрального собора св. Стефана», чье музыкальное меню состоит (хвала небесам за такую утешительную весть!) из традиционных блюд, т. е. из того, подо что австрийцы просыпаются, что с удовольствием слушают за завтраком и что используют в качестве снотворного — классических пьес и месс.

ПРАВИТЕЛЬСТВО И БЮРОКРАТИЯ

Партийная политика

Политическая картина Австрии представлена тремя основными партиями: Социал-демократической партией Австрии (СДПА), которую также называют «красными», Австрийской народной партией (АНП, они же консерваторы), или «черными», и правой Партией свободы Австрии (ПСА), чей цвет голубой, однако радикально настроенных сторонников этой партии именуют не иначе как «коричневыми». Также здесь имеется и партия «зеленых», медленно дрейфующая к альянсу с «красными», подобно тому как «черные» и «голубые» укрепляют связи друг с другом.

Приход «голубых» в правительство в 2000 году означал резкое преображение австрийской политики и общества. Он последовал за долгими годами преимущественно косметических перемен, когда, как язвительно заметил один из «черных» министров, «австрийцы хотели и реформ, и чтобы все оставалось по-прежнему». Поскольку нежелание подвергаться опасности является основой национального духа, то стремление избежать конфликтов стало центральным пунктом национальной (и личной) стратегии выживания. Среди других на диво изощренных положений был пассаж о «социальном партнерстве» — неофициальное соглашение, обеспечивавшее в стране с момента своего введения в 1957 году политическую стабильность (или, как сказали бы мы, застой). Ключевые решения о заработной плате и ценах согласовывались в комиссии, не имевшей никакого юридического статуса, а затем одобрялись правящими «консервативными» кругами (например, торговой и сельскохозяйственной палатами) и их противниками социалистами (например, палатой по труду и профсоюзам).

Результаты впечатляли: экономика пошла в рост, безработица снизилась; время, потерянное при забастовках, составляло всего несколько секунд в год (и эти цифры потрясли весь мир). Однако созданная система была типично австрийской в том смысле, что все ее достоинства можно было представить как недостатки — и наоборот. Так, в результате политической стабильности, следствия длительного союза «красных» и «черных», многократно возросли зарплаты, появились (несуществующие) рабочие места и много чего еще, на что тогдашний лидер «голубых» Йорг Хайдер поспешил обратить внимание австрийских избирателей.