Эти проклятые доллары - [20]

Матвеев в последние месяцы вел какую-то странную двойную игру. Мне как хорошему старому другу он как-то признался под коньячком в ресторане, что завязался с одним очень крутым господином… Ну, он в преступном мире вроде бы сейчас занимает место покойного Крикуна. Со всеми вытекающими… А главное, что этот кредит на покупку большой партии лекарств Славик взял у него. Мы еще с Плющом удивлялись тогда, как это банк мог отвалить такие бабки. И это еще не все…

Тут Маркин, поморщившись, с трудом повернулся, а я налила в стакан прихваченной с собой холодной минералки и, приподняв голову больного, напоила его. В палате стояла невообразимая духота, телевизор орал: «Го-о-ол!»

— Дело в том, — продолжал Вова, — что условие предоставления этого частного кредита было ужасным. И Слава на него сдуру пошел и тогда сидел передо мной, идиот, пил и каялся.

— Что за условие? — нетерпеливо спросила я.

— Из-за этого мы и погорели. Надо было в контейнере с лекарствами провезти те самые наркотики, которые, как ты знаешь, на таможне обнаружили… Вот и получилось, что и деньги возвращать нечем, и условие не выполнено. Хоть стреляйся!

Маркин горестно вздохнул.

— А что это был за господин, его фамилию Славик называл?

— Нет, не счел нужным. Его, конечно, можно вычислить, но скорее он сам на нас выйдет и в отсутствие Матвеева начнет вышибать долг с меня и Плюща.

Маркин закрыл глаза. На его лице было написано отчаяние.

— Володя, я же решила помочь вам разобраться с этим делом, все будет хорошо, — твердо пообещала я ему. — Ты лежи, выздоравливай, а у нас с Лешей еще куча проблем.

Я пожала слабую руку Маркина и быстро выскочила из палаты и из больницы — как они там сутками дышат?

— И что же за страшные секреты тебе на ушко поведал наш покалеченный? — сыронизировал Плющ, когда я втиснулась в машину.

— От тебя, уважаемый напарник, у меня секретов нет, и я тебе обязательно все расскажу. Но попозже. Сейчас мы поедем на улицу Лесную, и ты должен знать: к кому и зачем. Общение с Зоей в пансионате кое-что существенное прояснило.

— Ну давай, выкладывай, — сказал Алексей, заводя мотор.

— Как я и предполагала, Славик ездил туда встречаться с женщиной. Это некая Жанна по фамилии Налимова, замужняя. Эта Зоя та еще штучка, надо отметить, поливала ее на чем свет стоит. И, полагаю, не без причины. Похоже, у нее с муженьком Жанны отношения гораздо более серьезные, чем она мне представила…

— Я слышал про Налимова, его Игорь ведь зовут, да? — не поворачивая головы, спросил Плющ.

— Ага, верно, Игорь Налимов, судя по всему, достаточно крутой господин.

— Именно это я и слышал… ребятишки тоже рассказывали, — сказал Плющ и, выругавшись, посигналил какому-то зазевавшемуся пешеходу.

— Ну, вот, эта Зоя настолько ненавидит Жанну, что даже предложила мне ее… убрать, для чего познакомила тут же с неким Костей, который — как я поняла по намекам — оказывает такого рода услуги. Но тот под предлогом, что не хочет с Налимовым связываться, отказался.

— А почему Зойка именно тебе предложила Жанну эту укокошить? — В голосе Плюща ясно звучало недоумение.

— Я ей продвинула легенду о том, что Славик после бурного романа бросил меня, и вот я разыскиваю ту, ради которой он это сделал. А это оказалась Жанна. То есть наши с Зоей интересы как бы полностью совпали.

— Лично у вас, женщин, все эти штучки получаются! Значит, ты думаешь у Жанны узнать что-нибудь насчет Славика?

— А другой зацепки я пока не вижу. — Мне, правда, казалось, что вижу, но я промолчала.

Мы подъехали на Лесную улицу к дому тринадцать ровно в два часа дня. Солнце по-прежнему нещадно палило. В стоящем поблизости павильоне мы с Плющом купили по бутылке холодной кока-колы и жадно припали к горлышкам.

— Как будем представляться этой дамочке? — спросил Алексей немного погодя.

— Правдиво. Мы — друзья пропавшего Славика, которые за него беспокоятся и разыскивают.

— Думаешь, она так все нам и скажет?

— Уж я постараюсь, — заверила я его. — Ты только не мешай.

И мы, открыв калитку, двинулись по асфальтированной дорожке, вдоль которой были высажены маленькие елочки, к дому. Хотя скорее это строение можно было назвать виллой, если не замком. Три этажа, башенки, лепнина. Даже какая-то статуя стояла справа от парадной двери — голая девка с веслом.

Не дойдя до входа метров пятнадцать, мы остановились как вкопанные. Ибо дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая мужская фигура, но почему-то спиной к нам.

А из открытого проема на весь близлежащий к вилле гектар понесся женский голос на самой что ни на есть визгливой, истеричной ноте:

— …Подонок, подавись своими деньгами, склей из них себе гроб и мавзолей построй! Мотай к своей шлюхе Зойке, а я останусь тут жить… дом на меня записан… я тоже сюда любовника приведу, думаешь, у меня нет? И ничего ты со мной не сделаешь, я много про твои делишки знаю! Нашел дурочку, сам блядует сутки напролет, а мне претензии предъявляет: мол, куда это я мотаюсь! Иди, иди, глаза бы на твою мерзкую рожу не смотрели!

— Вот я тебе их завтра и выколю, а сейчас некогда, — раздался гневный мужской голос, фигура повернулась в дверях, сбежала по ступенькам и пронеслась мимо нас по дорожке, чуть не столкнув на елки.