Эти нежные девичьи руки - [12]

- Все это высокие слова, но в жизни должны быть плохие, должны быть хорошие люди. Вон в автобусе, половина пьяных, половина трезвых девочек. И все это в общем имеет название - наши дети. Они естественно не должны быть одинаковые, они должны быть разные. Поэтому я ничего не имею против агентов, как вы их называете и против паинек...

- Я не считаю хорошим тоном иметь своих доносчиков в любом коллективе и против таких методов, Лидия Петровна.

- А я нет.

Опять мы замолчали. Теперь автобус свернул с шоссе и ползет по корявым дорогам, нас стало мотать из стороны в сторону, шум внутри машины стих.

Гроб с Корякиной ушел в яму наполненную водой и... всплыл... Пьяные копатели стали его шестами заталкивать вниз и забрасывать вязкой глиной. Около моего плеча раздалось прерывистое всхлипывание. Я оглянулся. Плакала Саша.

Я не поехал на поминки к родителям Эльвиры. После того, как автобус подвез к городу, вышел на ближайшей улице и побрел домой.

- Федор Иванович, - это меня догоняет Саша, - я тоже не поехала к Корякиным, выскочила вслед за вами. Тяжело смотреть на горе родителей...

- Очень хорошо. Давайте зайдем в магазин, купим продуктов и по своему помянем девочку...

- Давайте.

У меня дома Саша сразу стала возиться у плиты, а я пошел приводить в божеский вид большую комнату. Когда накрыли на стол и присели, я первый поднял свою стопку.

- За упокой души, бедной девочки.

- Пусть ей земля будет пухом, - вторит Саша, - если действительно бог есть, пусть поможет ей отдохнуть и не наказывает за то, что сама ушла из этой жизни.

Так мы помянули Корякину. После второй рюмки я сказал.

- Завтра собираюсь пойти в исполком, поговорю там о наших девочках.

- Сходите, Федор Иванович, может где-нибудь и прорвется.

- Саша, но нельзя же так сидеть и только плакаться, что нам плохо, надо что то делать.

- Вы все говорите правильно, Федор Иванович. Только завтра воскресенье и навряд ли в исполкоме кто то есть. Лучше сходите в понедельник.

- Я уже все перепутал.

- О чем в автобусе вы так яростно спорили с Лидкой?

- Ты заметила, а мне казалось, что тебе не до нас.

- Мне очень хотелось, чтобы ты в тот момент сидел рядом со мной.

- Мы с Лидией Петровной говорили о них... о детях.

- Петровна неплохая женщина и как всем целеустремленным людям, ей в жизни не везет.

Я наливаю ей еще водки.

- Это почему же?

- Два раза выходила замуж и два раза ее мужей убивали.

- Как это?

- Так. Первого подстрелили, второго утопили...

- За что же их так?

- Слух ходил, что занимались они чем-то уж очень неприятным. Один вроде был бандит, второй мошенник.

Я вижу, что ей неприятно вести разговор о старшем мастере и пытаюсь сменить тему.

- Тебе можно еще выпить?

- Можно, Федор Иванович. Мне теперь все можно.

- Что все-таки произошло?

- Мы с мамой разругались вдрызг и похоже я ушла из дома.

- Похоже или точно?

- Все зависит от вас, Федор Иванович, примите ли вы меня к себе в дом или нет.

- Приму.

Она схватила свою рюмку, тут же выпила, отчаянно тряхнула головой, встала и подошла ко мне.

- Федя, поцелуй меня.

Весь день мы приводим квартиру в порядок. Наконец-то мастерская превратилась в светлую и ухоженную комнату. Саша осторожно держит в руках мою последнюю неоконченную работу. Большая бабочка без головки, сделанная из огненно-красной, с бесчисленными прожилками яшмы, прижалась к малахитовой подставке.

- Когда ты ее сделал? В тот раз я ее не видела...

- Сегодня ночью. Как пришел от тебя, так сразу и занялся.

- Какая тонкая работа.

- Я ее еще не доделал. Головку с усиками надо изготовить и подклеить.

- С усиками? Разве из камня можно сделать такие тонкие усики?

- Можно, но для этого, эту бабочку надо спрятать под стеклянный колпак, чтобы под дуновением ветерка, усики не сломались или приклеить кончики усов к малахиту.

- Что же сделаешь ты?

- Подклею к малахиту.

- Какие удивительные дает природа краски. Я всегда завидовала людям, которые чтобы успокоить нервную систему, занимались каким-то трудом и создавали невероятные вещи... Ты не сердишься на мою маму? - вдруг неожиданно спросила она.

- Нет.

- А я не могу сдержаться. Она по-прежнему утверждает, что ты уголовник.

- Ты из-за этого ушла из дома?

- Из-за этого.

Саша осторожно кладет бабочку на стол.

- Тогда мне надо благодарить твою маму. Выходит, это она ускорила события и мы оказались вместе.

Саша поворачивается ко мне и кладет руки на шею.

Понедельник - день тяжелый. Только запустил первую смену и я собрался поехать в исполком, как ко мне в кабинет влетела перепуганная профсоюзная матрона.

- Федор Иванович, у нас беда. Вера Артемова погибла...

- Не может быть.

- Вчера вечером нашли ее мертвой за клубом. Говорят ее несколько раз ударили ножом.

Допрыгалась Вера, - мелькнуло в голове.

- Я сейчас еду в город, зайду в прокуратуру, узнаю в чем дело.

- А мне, что делать мне?

- Готовьте похороны.

- Но ведь она фактически уволена... Вы же в пятницу подписали приказ.

- Она прежде всего наша..., училась в нашей школе и ушла от нас не по собственному желанию, а из-за травмы рук. Разве пенсионеров из нашего предприятия, вы не хороните за счет завода?