Эти гениальные птицы - [50]

Несколько десятилетий назад наука рассматривала птиц как образец сексуальной моногамии. В фильме Норы Эфрон «Ревность» главная героиня жалуется на измены мужа, на что отец ей отвечает: «Мечтаешь о моногамии? Выходи замуж за лебедя». Но благодаря многолетним полевым наблюдениям и появлению методов молекулярного профилирования теперь мы знаем, что лебеди вовсе не идеал сексуальной моногамии, равно как и многие другие птицы[30]. Анализ ДНК показал наличие внебрачных копуляций у 90 % видов. В любом гнезде до 70 % птенцов появились не от «официальных» отцов[31]. Птицы в паре могут быть социально моногамны, но они редко моногамны в сексуальном (и, следовательно, генетическом) плане. Но каким образом это может способствовать эволюции мозга и когнитивных способностей, как это утверждает Уэст?

Рассмотрим полевого жаворонка (Alauda arvensis), обитающего на открытых луговых пространствах, болотах и пустошах по всей Европе и Азии и знаменитого своими токовыми полетами, во время которых он исполняет необычайно длинные и сложные песни, состоящие из 700 различных звуков. Как правило, жаворонки социально моногамны. Хотя самец не участвует в строительстве гнезда и высиживании яиц, он приносит до половины корма при выкармливании птенцов и даже больше, когда птенцы оперились. Однако ученые обнаружили, что 20 % потомства в жаворонковых гнездах не обладает генетическим родством с заботящимся о них самцом.

Преимущества внебрачных половых связей для самца очевидны. Больше связей — больше потомства. Но как насчет самок? Если доля родных птенцов в гнезде будет слишком мала, самец может отказаться от заботы о них. Зачем самкам идти на такой риск?

В теориях нет недостатка. Наиболее популярная из них гласит, что самка совокупляется с другими самцами, чтобы увеличить генетическое разнообразие своего потомства (что предположительно повышает шансы птенцов на выживание — при условии, что самец, предоставляющий родительские услуги, не узнает об этом) или же обеспечить потомству лучшие гены, чем те, которые может дать постоянный партнер.

Поведенческий эколог Джуди Стампс выдвинула еще одну гипотезу, почему самки могут искать связи на стороне. Ее «гипотеза повторного спаривания» (своего рода сценарий развода и повторного брака) предполагает, что таким образом самка может тестировать потенциальных партнеров. Спариваясь с другим самцом, самка собирает информацию о качестве его гнездового участка и о характере его заботы о потомстве. Если самец, заслуживший ее высокую оценку, теряет своего партнера по размножению и ищет подходящую замену, он может обратить свое внимание на знакомую птицу, регулярно посещающую его участок. Таким образом, изменяя супругу с приглянувшимся самцом, самка не только обеспечивает себе преимущество первой очереди в праве на выгодную партию, но и узнает о его потенциальных способностях как родителя и сексуального партнера, а также о качестве его владений.

Еще одна гипотеза, недавно предложенная двумя биологами из Норвежского университета, предполагает, что многочисленные сексуальные связи самки способствуют более тесному сотрудничеству в пределах всей группы. «Самки выигрывают от этого, поскольку возможность отцовства за пределами своих пар заставляет самцов переключить фокус с одного гнезда на всю округу, где у них может быть потомство». Это может иметь несколько положительных эффектов, в том числе снижение территориальной агрессии и лучшую групповую защиту от хищников. (Эти выводы перекликаются с результатами исследований западных красноплечих трупиалов, показавших, что гнезда самок, в которых есть внебрачное потомство, меньше страдают от нападений хищников, предположительно благодаря участию в их защите генетических отцов. Кроме того, в гнездах со смешанным отцовством птенцы реже умирают от голода.) Таким образом, не складывая все яйца в одну корзину, самки действуют на общее благо, повышая безопасность и продуктивность своей группы. «Если определенность материнства заставляет самок заботиться о потомстве только в своем гнезде, то неопределенность отцовства и возможность наличия потомства в других гнездах вынуждают самцов заботиться о благополучии всей группы», — говорят норвежские ученые. Перефразируя народную поговорку, что хорошо для одной гусыни, то хорошо и для всех остальных гусынь и гусаков.

По мнению эволюционного биолога Нэнси Берли, у сексуальной полигамии вряд ли существует одно-единственное объяснение. «Причины, почему самки могут прибегать к внебрачным копуляциям, могут значительно изменяться от вида к виду, — говорит она. — И даже внутри одного вида причины могут отражать индивидуальные обстоятельства».

КАКОВЫ БЫ НИ БЫЛИ ПРИЧИНЫ, и самки, и самцы птиц ходят, вернее, летают на сторону. Но при этом и те и другие прилагают все силы, чтобы сохранить отношения со своим социальным партнером для совместного выращивания потомства. По мнению Рианнон Уэст, именно такая двойная жизнь может быть важным фактором эволюции более крупного мозга у социально моногамных птиц. Сохранение пары параллельно с регулярными внебрачными копуляциями требует довольно высокого социального интеллекта и, как считает Уэст, поддерживает межполовую когнитивную гонку вооружений.