Эти гениальные птицы - [39]

В СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ на Новой Каледонии я решила посетить лес на горе Коги, где родился и живет 007. Поднявшись на вершину по извилистому серпантину, я припарковалась на обочине и вошла в девственный тропический лес, покрывающий горные склоны, где живут крупные новокаледонские плодоядные голуби ноту, гигантские гекконы Лича и растут огромные деревья каури с неохватными стволами (диаметр их ствола может достигать двух с половиной метров, а высота кроны — более 20 м).

Тейлор сказал мне, что сейчас у 007 наверняка появилась своя семья. Я надеюсь хотя бы мельком увидеть местных ворон, но день быстро идет на убыль. У себя дома я привыкла к тому, что сумерки сгущаются медленно, постепенно. Но здесь, на экваторе, день заканчивается внезапно, особенно под плотным пологом леса. Вокруг становится жутковато.

У каждого леса свой характер, свои звуки и запахи. Тропические горные леса Новой Каледонии хранят в себе запахи первобытных растений, крики первобытных птиц. Во влажном тенистом подлеске растет примитивный вечнозеленый кустарник амборелла (Amborella), ближайший родственник первых цветковых растений. Огромные древовидные папоротники семейства циатейных (Cyatheaceae) наподобие тех, что росли в Пермский период 275 млн лет назад, вздымают на 20-метровую высоту свои трехметровые листья — одни из крупнейших на нашей планете. На канакском языке название этого папоротника звучит как «исток человеческой земли». Легенда гласит, что первый человек вылез из дупла в стволе древовидного папоротника.

Кажется, здесь попадаешь в другое измерение. Под плотным пологом леса время замедляется. Душа замирает от окружающего чуда.

Вглядываясь в нижние ветви в поисках ворон, я продираюсь сквозь густую листву, спотыкаюсь о корень и влипаю в огромную паутину. Только тогда я замечаю, какое в лесу чудовищное обилие пауков. Кажется, это пауки-кругопряды, плетущие сложные колесовидные сети, переливающиеся золотом в закатных лучах. В тусклом свете они едва заметны, но, приглядевшись, я замечаю, что почти все промежутки между деревьями перегорожены ловушками и в центре каждой сидит довольно крупный паук, замерший в ожидании жертвы[27]. У меня в голове всплывает эпизод из детского мультика «С дальней стороны», где два паука сидят на гигантской паутине и наблюдают за приближающимся толстым мальчиком. «Если мы его одолеем, — говорит один паук другому, — у нас будет королевское пиршество».

Теперь я выбираю дорогу более осторожно, постепенно углубляясь в зеленую чащу леса.

Вдруг на соседнем дереве я слышу тихие звуки «уааа-уааа» — так новокаледонские воронята просят еду у своих родителей. Но все, что я могу разглядеть, — это легкое шевеление листьев. Кто знает, может быть, это гнездо 007, и сейчас он кормит своих детенышей вкусными личинками, которых умело выудил из-под коры с помощью крюка? Интересно, может ли ДНК, которую он передал своему потомству, объяснить уникальные орудийные навыки этих птиц? И отличается ли его ДНК от ДНК его сородича Блю, происходящего из популяции с немного иными технологическими навыками?

В деле новокаледонских ворон остается много вопросов без ответов. Что появилось первым — замечательное орудийное поведение ворон или их выдающийся интеллект? Орудийное поведение или форма клюва и зрение, так хорошо адаптированные под его требования? Заложенная на генетическом уровне способность к решению задач или же сложные экологические задачи, сформировавшие генетический профиль?

Я люблю такие нерешенные биологические загадки, покрывающие нашу планету завесой тайны, пробуждающие у людей исследовательский дух. Под покровом темноты эта таинственность кажется еще более притягательной. На этом острове природа и птицы словно сплавились в едином порыве и постепенно, в ходе длительной эволюции, произвели на свет этих удивительно смышленых и мастеровитых умельцев. Настоящих птичьих гениев.

Глава четвертая. Птичий твиттер

Социальная жизнь птиц

Мы оттачиваем и шлифуем свой ум об умы других.

Мишель де Монтень

Многие виды птиц — в высшей степени социальные создания. Они живут колониями, кормятся стаями, гнездятся группами, купаются кланами. Они подслушивают. Ссорятся. Они дурачат друг друга. Обманывают и манипулируют. Похищают детенышей. Разводятся. Проявляют обостренное чувство справедливости. Дарят подарки. Играют «в собачку» и перетягивание каната, используя для этого веточки, нитевидные стебли тилландсии («испанского мха») или кусочки проволоки. Воруют у соседей. Предупреждают молодняк о приближении опасности. Дразнятся. Делятся своим имуществом. Формируют социальные связи. Борются за статус. Целуются, чтобы утешить друг друга. Учат своих детенышей. Шантажируют родителей. Собираются, чтобы почтить память умершего сородича. И даже могут испытывать горе.

Не так давно считалось, что такие социальные навыки находятся далеко за пределами досягаемости для птиц. Например, предположение о том, что птицы способны понимать чужое сознание, рассматривалось как абсолютно нелепое. Но в последнее время эта точка зрения начала меняться, и ученые находят все больше доказательств того, что социальная жизнь у некоторых видов птиц по сложности может быть сопоставима с нашей и требовать целого ряда высокоразвитых когнитивных способностей.