Этаж шутов - [6]
– Ну что, Иван, ты сказал?
– Нет еще!
– Чего ждешь?
– Думаю.
– О чем тут думать? Хочешь, я скажу?
– Не встревай, – резко оборвал ее Пастухов. – То мое дело.
И он положил руку на Васино худенькое плечо. Ощутив ладонью убогое тело, Иван Павлович еще раз мысленно пожалел сына.
– Выслушай меня, Вася… – с усилием начал он. – Ты знаешь, что все эти годы я желал тебе только блага. Пока ты был маленьким, все было просто. Но теперь ты вырос, и понятно, что мы беспокоимся о твоем будущем. Тебе не пристало всю жизнь оставаться в деревне, среди мужиков. Положение в обществе, имя, которое я тебе дал, обязывают жить иначе… И, представь себе, я кое-что придумал. Ты, конечно, слышал о тех обездоленных, обделенных природой людях, к которым наша высокочтимая государыня проявляет особенный интерес?
– Да, отец. Это ее знаменитые шуты. Кажется, она отвела им целый этаж во дворце!
– Верно! – воскликнула Евдокия с нарочитой веселостью. – А думаешь, почему Ее Величеству так любы шуты? Да потому, что они ее развлекают после скучных бесед с министрами и послами. И пока они ее веселят, их жизнь обеспечена. А всего-то и надо, что давать представления да строить рожи… Никакой работы! Тепленькое местечко!..
Слова Евдокии подбодрили боярина.
– Да, кстати, сын, Ее Величество выразила желание на тебя поглядеть.
– Потому что я карлик? – горестно улыбнулся Вася.
– Отчасти поэтому, но не только. Я ей рассказал о тебе, о твоих способностях, о даре твоем.
– О каком даре, отец? Нет у меня никакого дара!
– Есть-есть!.. Не скромничай! Ты умеешь смешить людей, когда хочешь, и горазд петь петухом…
– И этого будет довольно?
– Для начала… А дальше посмотрим… Сейчас главное – подготовиться. Встреча назначена в следующее воскресенье после обедни. Надеюсь, ты понимаешь, какую честь оказала нам государыня. Не подведи меня! Не осрамись перед Ее Величеством. Впрочем, я буду сам тебя сопровождать.
Опустив низко голову, прижав подбородок к впалой груди, Вася жалобно прошептал:
– Лучше бы нам туда не ходить, отец!
– Почему?
Вася вздохнул.
– Мне неловко, когда меня начинают разглядывать, – признался он, не поднимая головы.
– Вздор! От тебя не убудет, если царица на тебя поглядит.
– Не убудет… А ну, как она засмеется?
– Эко дело! Если она засмеется, значит, ты ей понравился. И это должно для тебя быть важнее всего, вернее, для нас. Ну, а если… если она при виде тебя останется мраморной статуей, вот тогда можешь поплакать: поход наш не удался. Но я уверен в противном, поскольку знаю тебя и знаю царицу. Не упрямься, сын. Положись на меня. Потом сам мне скажешь спасибо.
Вася продолжал отрицательно качать головой. Боярина осенило сменить тон и доводы, он повысил голос:
– Не могу понять, почему тебе так претит развлекать своим необычным видом государыню и ее друзей? Господь создал каждого из нас по своему разумению, и долг христианина – как можно лучше распорядиться дарованной ему внешностью. Красивый пленяет своей красотой, умный – умом, а карлик, для того чтобы преуспеть, смешит уродливым телом, и то для него не зазорно, ибо он такая же тварь Божья, как и они. То не главное, кто ты – пахарь, скоморох или полководец, главное – выполнить, и как можно лучше, предначертанное свыше. Надобно гордиться и благодарить государыню за внимание, которое она тебе оказала, чем бы оно ни было вызвано.
– А я не горжусь, отец, мне стыдно… и больно, – с горечью произнес Вася.
Упрямство сына вывело боярина из себя.
– Вы только его послушайте! – воскликнул он раздраженно. – Человеку выпало редкое счастье побывать во дворце и повеселить саму государыню!.. Другой бы рассыпался в благодарностях, а ты кривишь рот и перечишь. Я в тебе обманулся, Вася! Ты огорчил меня.
Евдокия торжественно подвела итог длинному разговору всего одной фразой:
– И какой же ты сын после этого?
Евдокия со временем приобрела в доме власть и права законной супруги, хотя была всего лишь наложницей из крепостных, по случаю получившей вольную. Ее вопрос, прозвучавший как обвинение, показался Васе более убедительным, чем длинная речь отца. Подняв голову, он с тоской посмотрел на обоих и обреченно выдохнул:
– Будь по-вашему. Ну и что мне там надо делать?
– То, что мы все делаем на Руси: повиноваться. И поверь мне на слово, сын, повиноваться так же почетно, как и командовать.
– Но я не хочу развлекать людей. Я не умею!
– И не надо! С тебя достаточно будет предстать перед государыней и сказать ей несколько слов.
– Каких?
– Придумаешь. Язык у тебя хорошо подвешен. Я слышал, как реготали болотовские мужики, когда ты их развлекал разговорами.
– Поди-ка царицу труднее смешить!
– Как знать! Смех великих персон – загадка. Иной раз они заливаются, глядя на муху, попавшую в молоко.
– Значит, я буду мухой в молоке государыни, – усмехнулся Вася. – Ты этого хочешь, отец?
– Я хочу, чтобы ты оставался самим собой! Ясно? Таким, как есть, но слегка погримасничай, подурачься немного…
– Ну, хорошо, она на меня поглядит… И что дальше? Пригласит в шуты?
– Это было бы замечательно! Но у нее уже полон этаж шутов. Конечно, она захочет тебя испытать, будет думать…
– Может, мне на то время, пока она будет думать, уехать в деревню?
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
1920 год. Масштабные социальные потрясения будоражат Европу в начале XX века. Толпы эмигрантов устремились в поисках спасении на Запад из охваченной пламенем революционной России. Привыкшие к роскоши и беспечной жизни, теперь они еле-еле сводят концы с концами. Долги, нужда, а порой и полная безнадежность становятся постоянными спутниками многих беженцев, нашедших приют вдалеке от родины. В бедности и лишениях влачит полунищенское существование и семья Тарасовых: глава семейства приносит в дом жалкие гроши, мать занимается починкой белья, старший брат главного героя книги Шура – студент, сестра Ольга – танцовщица.На фоне драматических событий столетия разворачивается судьба Льва Тарасова.
Действие романа разворачивается в России летом 1856 года в обширном имении, принадлежащем Марье Карповне – вдова сорока девяти лет. По приезде в Горбатово ее сына Алексея, между ним и матерью начинается глухая война: он защищает свою независимость, она – свою непререкаемую власть. Подобно пауку, Марья Карповна затягивает в паутину, которую плетет неустанно, все новые и новые жертвы, испытывая поистине дьявольское желание заманить ближних в ловушку, обездвижить, лишить воли, да что там воли – крови и души! И она не стесняется в средствах для достижения своей цели…Раскаты этой семейной битвы сотрясают все поместье.