Эта сука, серая мышь - [17]
– А откуда же, бабушка, ты узнала про все это?
– Так дед мне сам как-то с пьяных глаз и сознался. Царствие ему небесное, гадюке окаянной!.. Опомнился, вишь, поехал к ней. Хотел хоть проститься по-человечески. А ее уж и в живых нет, сердешной. – Бабуся помолчала. – Знала я… с самого того дня знала, что не будет нам отныне покоя. И как в воду глядела! Ровнехонько через год после того случая дед в реке утонул. А ведь всю жизнь как рыба в воде. Но то ладно, то по заслугам. А за что же он дочку-то мою Тонечку на тот свет утянул? А мне такое увечье?
Старушка достала откуда-то из-под вязаной кофты платок. Поднесла к своим потухшим глазам – пустым, как два пересохших колодца, из которых по нелепой случайности выступила вода.
Рассказ бабуси и в особенности ее глубокое убеждение в том, что на нас обрушилась божья кара, произвели на меня тягостное впечатление. Я попыталась рассуждать здраво.
– Не думаю, что поступок дедушки как-то связан с твоей слепотой, – прервала я воцарившееся молчание, – да и, если честно, со всем остальным тоже. Все это лишь стечение обстоятельств. Ведь абсолютно в любой семье существуют проблемы. Кого-то на улице грабят. У кого-то ребенок наркоманом становится. У кого-то вообще вся жизнь – сплошная полоса невезения. Просто каждому из нас предначертан свой путь, вот и все…
Бабуся упрямо поджала губы:
– Ты не знаешь, о чем говоришь, внученька. Наша родня была очень большой. У меня одних братьев пятеро было. Да две сестры. Да у деда три брата. И все с мужьями, женами, ребятишками. Мы здесь до войны все неподалеку друг от дружки жили: кто у нас на селе, а кто подальше – в Абрамовке, в Чигле. Бывало, соберемся на какой-нибудь праздник, чаще на Троицу, так на всех места в избе не хватало. Столы на улицу выносили. Песни пели, плясали. Вся округа знала, что мы гуляем. Гаврила-то – дедов брат – первым гармонистом на селе был. Первым и голову сложил, о нем похоронка раньше других пришла… Нет, я не говорю, война многих прибрала. Кузьму, Митрофана… Верочку под Курском шальная пуля успокоила. А иные уж в мирное время разъехались кто куда. О них мне ничего не известно. Но те, кто остался, все на небеса отправились, – бабуся со зловещим торжеством погрозила пальцем. – В тот год, когда дед утоп, братья мои родные Степан с Петром в лесу сгинули. Ушли по осени дрова рубить да так и не воротились. Марья – жена Степушкина – от горя умом тронулась… сама в петлю полезла. На четвертый день доискались только, как душок из амбара пошел. Там она кончилась, грешная… А Петина вся семья во время грозы сгорела… в 49-м, как сейчас помню. Тем летом часто грозы бывали. А в ту ночь настоящая буря разразилась. За окном черно, как в могиле. И ветер по трубам воет: у-у-у… у-у-у– словно зверь какой. А потом как засверкает, как загрохочет!.. Я скорее к девонькам моим. Прижала их к себе, да так до утра втроем на одной кровати и пролежали. А на утро, чуть свет, соседи прибегают. Руками машут, кричат! Крайний дом-де молния испепелила. Это аккурат Петин дом и был. Всех до единого: и Евдокию, и четверых племяшей моих пожгло… Эвон!.. А ты говоришь… Твой отец-то, покойник, тоже никогда меня не слушал, – продолжала рассказчица. – Он и Раю из-за этого сюда не пускал. Считал, это я виновата, что она над тобой, как над хрустальной, трясется. А как не трястись-то, внученька, если нам теперь на роду написано? Он и сам-то много ль прожил? Ведь не своей смертью умер. Током шарахнуло. А может, женись на другой, сейчас бы жил, горемычный…
– Так, ну ладно, хватит! – взорвалась Зоя. – Сколько можно! Ты сама своими россказнями на нас беду накликаешь!.. Время позднее. Давайте спать ложиться.
Бабуся виновато покивала.
– И то, – засуетилась она, нащупывая свою клюку и поднимаясь, – спать так спать…
Мы разбрелись по комнатам. Нам с Оксанкой Зоя выделила самую мою любимую – каморку в мезонине, «чердачок», как я ее называла.
Совсем небольшая комнатушка с двумя кроватями, зеркалом и столом. Здесь было так уютно! Так по-книжному романтично! И эта свечка, оплывшая в медном подсвечнике.
И легкие шторки. И страшная африканская маска, висящая на стене.
– Слушай, Поль, а как умерла Зоина мать? – спросила Оксанка, застывшая у окна в глубокой задумчивости.
Я подошла, встала с ней рядом. Тоже кинула взгляд на спящие вишни в саду.
– Возвращалась как-то на такси из гостей. Разбилась насмерть. И таксист тоже.
– Сколько ж ей было?
– Двадцать семь почти.
– У-у-уф, – выдохнула Оксанка. – Куда ты меня завезла, Балагура?
– Ты думаешь, все это серьезно? – спросила я, боясь услышать ответ.
На душе скребли кошки. Зоя абсолютно права, я теперь постоянно буду думать об этом.
Оксанка, закурив, распахнула оконные створки. В комнату дунуло холодом.
– Я не знаю, Поль… У вас тут все мрут как мухи! Ты извини, я даже слов других подобрать не могу.
– Ничего, – надулась я, – это как раз очень в твоем духе.
– Ладно, Польчик, не обижайся. Я думаю, мы с тобой сейчас слишком под большим впечатлением от всего увиденного и услышанного… Один вид твоей бабушки чего стоит! Эти глаза напротив чайного цвета!.. А про Зою и говорить нечего! Я ее, когда увидела, чуть дар речи не потеряла! Ты хоть и говорила, но такого я просто не ожидала! Из двадцатилетней девочки… ей ведь больше и дать нельзя было… в пятидесятилетнюю тетку!.. Поневоле начнешь думать, что кто-то порчу навел… Кстати, она же, выходит, совсем маленькая была, когда без матери осталась?
Никогда не поздно взять себя в руки! Даже если ты разменяла главные козыри – юность и красоту. У тебя есть другой козырь – твой жизненный опыт. Используй его!..Женщина после тридцати – существо непредсказуемое. Конечно, при условии, что она одинока, и ей не светит карьерный рост. Это, как пролетариат, которому, кроме цепей, терять, в общем-то, нечего. Тут либо готовиться к увяданию, либо к расцвету.Оксана, Ирина и Полина предпочли расцвет. Неожиданным переломом в их жизни становится создание общего бизнеса. Для одной – это шаг к самореализации.
В ваших руках легкий и немного серьезный, остроумный и чуть грустный роман о женщине «слегка за тридцать». О ее больших победах и маленьких поражениях. О любви. И жизни…
У Холли Уокер было все, о чем она когда-либо мечтала: счастливый брак и красивая кареглазая дочь Эмма. До тех пор, пока несчастный случай полтора года назад не разрушил ее мир. Теперь она — вдова и мать-одиночка шустрой маленькой семилетней девочки — ищет новую жизнь. Готовая сделать следующий шаг, Холли находит работу метрдотеля в «Тейбл Уан», некогда известном ресторане в самом центре Сиднея. Но один очень наглый француз не собирается облегчать ей жизнь и не дает спокойно работать… Двадцать лет назад Пьер Леру переехал в Австралию после встречи с потрясающей австралийской девушкой, в которую он влюбился, и на которой в последствии женился.
Когда правительственный самолет с Эммой Райт на борту терпит крушение в филиппинских джунглях, она вынуждена выживать там в одиночку, пока ее не находит спецподразделение ВМС «Морские котики». Командир команды «Альфа» Райан Оуэн не понаслышке знаком с проблемами, но он никогда не сталкивался с проблемой в виде сексуальной, умной и решительной женщины. Миссия команды — доставить Эмму домой, но опасность подстерегает их повсюду, и внезапное влечение Райана к Эмме может закончиться смертельным исходом. Когда Райан возвращает Эмму домой в Калифорнию, его миссия заканчивается, но для нее все только начинается.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
Сперва была Встреча. Говорят, чтобы изменить Судьбу, достаточно всего лишь одного шага. Когда Ральф вывел из леса маленькую девочку, он даже представить себе не мог, во что это выльется. Маленькая Верена, тем более. Вообразив что она – Русалочка, встретившая Принца, она очень скоро узнает, что у диснеевской сказки был фальшивый конец.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.