Эта несносная няня - [27]

— Слушай, маленький господин, я тебя переодеваю, но из этого не следует, что ты должен хватать меня за волосы. — Она легонько ткнула его в животик. — Держи свои ручонки при себе, шалунишка.

Трейс представил себе, как он сам схватил бы ее за волосы, отклонил голову для поцелуя, и вдруг почувствовал укол ревности. Нет, он не порицает Микки за то, что тот при любой возможности тянется к этим мягким, блестящим прядям.

— Эй, — окликнул Трейс тихо, чтобы не испугать ее.

Ники обернулась и посмотрела на него. На секунду ее лицо засветилось от радости, но она тут же вспомнила обиду и замкнулась.

— Добрый вечер, — сказала она мягко.

Еще один добрый знак. С Ники всегда все понятно. Когда она сердится, говорит холодно, взглядом посылает вас к черту — после того как объяснит, что вы вели себя по-свински.

Донна просто молчала и дулась, и в половине случаев Трейс даже не знал почему. Неудивительно, что он перестал пытаться угадывать.

— Папа, папа! — Микки задергал ножками и завертелся, стараясь сесть.

Трейс подошел ближе, надеясь, что мальчик успокоится, если будет его видеть.

— Лежи тихо, ты, маленький осьминог! — Ники ловко засунула крошечные ножки в крошечные джинсы. — Ну вот. Готово.

Микки немедленно сел, улыбнулся Трейсу и поднял ручонки в знак того, что хочет к папе. Трейс взял его на руки, и Микки немедленно обнял отца за шею и положил головку ему на плечо. Трейс погладил мальчика по спине.

— Он что, хочет спать?

— Нет, просто рад вас видеть.

— Это хорошо. — Он покачал ребенка, как это обычно делала Ники. — Я вот думал — какие у вас планы на сегодняшний вечер?

Она с подозрением посмотрела на него:

— Я могу побыть вечером с ребенком.

— Дело не в этом. Просто я хотел, чтобы вы поехали вместе с нами в парк.

— Вы хотите повезти Микки в парк? — В ее голосе звучали надежда и удивление.

— Да. — Трейс кивнул в сторону кухни. — У меня там сумка с едой и всем прочим.

— Да… — Ники оглядела его и вышла из комнаты. Он отправился за ней на кухню. Она изучала содержимое сумки. — Сандвичи, салаты, яблоки, виноград… Девушка повернулась к нему. — Все это хорошо, но не хватает десерта. — Она взяла со стола у плиты блюдо, накрытое салфеткой. — Может быть, это подойдет? — На блюде лежало шоколадное печенье.

Возбужденный веселой игривостью Ники, Трейс потянулся к ней, но сдержался и сделал вид, что нюхает печенье.

Подняв голову, он посмотрел на нее и улыбнулся:

— Замечательно.

Ники оперлась на руки и вздохнула. Что может быть лучше? Теплый летний вечер, мягкая трава и дивная картина: папа и сын сидят у края пруда и кормят уток.

Трейс давал Микки кусочки хлеба, мальчик кидал их в воду, и пять пестрых уток дрались за вкусную еду. Микки смеялся, хлопал в ладоши, и процесс повторялся.

Она расставила еду на одеяле, которое Трейс положил в сумку. Они могли устроиться и за столиком, но ему хотелось настоящего пикника. И Микки мог свободно ползать.

— Все готово! — позвала их Ники.

В ответ Трейс помахал рукой. Через минуту он уже сидел рядом.

— Выглядит как нельзя лучше.

— Это все ваша работа. Я только разложила.

— Да. Моя любимая еда.

Он посадил Микки между собой и Ники и повязал ему салфетку.

— Давайте для начала дадим ему несколько виноградин, а потом, когда мы поедим, я покормлю его, — предложила Ники.

— Хорошая мысль. — Он откусил большой кусок сандвича.

Она смотрела, как он ест. Надо бы попросить у него прощения. Шоколадное печенье — слабое утешение для ее совести.

Она не знала, в какой момент разговор в тот вечер пошел «не туда», но не сомневалась, что это произошло по ее вине. Непосредственность доставляет ей массу неприятностей. И когда только она научится быть тактичной?

Трейс имеет право на то, чтобы в его мир не вторгались, чтобы позволили ему переживать горе так, как ему свойственно, и обрести душевный покой, когда придет его время.

— Простите меня, пожалуйста. — Слова извинения прозвучали четко и искренне, но произнесла их не Ники. Трейс посмотрел ей в глаза поверх салфетки, которой вытирал губы. — Вы хотели мне помочь, а я на вас набросился. Вы не заслужили этого. Мир?

— Только если сначала вы простите меня. Я не имела права…

— Не говорите больше ничего. Никогда не просите прощения за то, что проявили заботу. Ни у меня, ни у кого-либо другого.

Страстность Трейса испугала Микки. Его подбородок задрожал, но Ники улыбнулась малышу и погладила его по щечке. Микки радостно засмеялся и засунул в рот виноградину.

— Я служил в армии, теперь работаю в полиции. Я видел такое, чего вы, и представить себе не можете. И думаю, половины этого не случилось бы, если бы кто-то вовремя о ком-то позаботился. С самого начала я говорил с вами о том, о чем никогда ни с кем не говорил, потому что видел в ваших прекрасных глазах искреннее внимание.

Он считает ее глаза прекрасными!

— Трейс, многие люди заботятся о других.

— Вы — самый заботливый человек на свете. Посмотрите на Микки.

Они оба повернулись к ребенку. Тот успел схватить шоколадное печенье и измазать личико глазурью ото лба до подбородка.

Ники застонала. Именно это должен был увидеть ее хозяин, когда воздавал хвалу ее заботливости? Ну-ну.

— Дитя, на что ты похож! — Она наклонилась к нему и поцеловала в чистое место на щечке. — Но на вкус ты хорош. Я могла бы тут же тебя съесть. — Микки засмеялся, и Ники засмеялась вместе с ним. Она посадила его к себе на колени и достала влажные салфетки. — Мне очень жаль. Сейчас я оботру ему личико.