Эта черная, черная смерть - [50]

– Это сейчас тебе кажется, что все безнадежно, – ответил Кризи. – Просто удивительно, как люди преодолевают такие передряги и продолжают спокойно жить – иногда даже совсем неплохо. Я знал многих таких людей. Поначалу они и мысли об этом не допускают, а потом смиряются. Конечно, тяжело это неимоверно, но ты с этим совладаешь. Я тебя хорошо знаю.

Майкл очень медленно покачал головой, лежавшей на подушке.

– Я такой жизни не хочу, Кризи… Я просто не вынесу ее, и ничего здесь не изменится. Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?

Кризи вздохнул.

– Майкл, я этого делать не буду. Выкинь это из головы. Хоть я тебя и усыновил, но во всем – ты мой сын. Жизнь твоя должна продолжаться. Кто знает? Может быть, лет через пять, десять, пятнадцать хирурги найдут средство восстанавливать позвоночник.

Майкл снова медленно покачал головой.

– Ты, Кризи, и сам в это не веришь. Это пустые слова.

– Кто, черт возьми, может это знать, Майкл? В медицине и хирургической технике достигнуты огромные успехи. Я видел во Вьетнаме помиравших от ран парней, которые сейчас остались бы живы.

– Все это только слова, Кризи… Я хочу, чтобы ты это сделал.

Минуту или больше стояло молчание, оба мужчины смотрели друг на друга. Потом Кризи сказал:

– Ладно, я могу тебе пообещать одну вещь. Мы вернемся на Гоцо, и ровно через три месяца – день в день, если ты будешь настаивать на том же, я устрою тебе несчастный случай.

Снова последовало продолжительное молчание, которое нарушил Майкл.

– Через три месяца?

– Да.

– День в день?

– Да.

– Обещаешь?

– Да.

Майкл еле заметно кивнул и снова сжал руку Кризи.

– Договорились.

Глава 29

Кризи вернулся в гостиницу «Черчиль армз» сразу после восьми вечера. Гостиница стояла на холмистой окраине города, совсем недалеко от больницы. Клерк на регистрации передал ему ключ и три послания. Одно было от Глории Мэннерз: она у себя в номере вместе с инспектором Джилбертом и комиссаром Ндлову. Во втором инспектор Джилберт писал, что он с комиссаром Ндлову ждет его в комнате миссис Мэннерз. Третье оставил Макси: он в баре и приглашает его пропустить рюмочку.

Кризи пошел прямо в бар.

В руке у Макси был стакан с большой порцией виски. Кризи сел рядом на табурет и сказал бармену:

– Один коньяк. «Реми Мартэн».

Вид у Макси был такой же изможденный, как и у Кризи. Оба они не спали уже больше двух суток. Друзья сидели молча, пока Кризи не подали коньяк. Тогда Макси спросил:

– Что нового?

– Ничего хорошего… Он просил меня его кончить.

– Как ты это вынес?

– Я сказал, что мы с ним уедем на Гоцо, и если через три месяца он не изменит решение, я это сделаю.

– А ты сможешь?

– Да… Но надеюсь, через три месяца он станет думать по-другому. Ты ведь знаешь, как это бывает.

– Да, так всегда случается. Мальчику сильно не повезло. Несколько миллиметров влево или вправо – и через пару недель он был бы уже на ногах. – Он взглянул на Кризи и спросил: – Сам-то ты как?

Кризи пригубил коньяк и пожал плечами.

– Я такое и раньше видел.

– Конечно. Все мы на это раньше насмотрелись.

В бар вошла шумная компания хорошо одетых бизнесменов и заказала напитки. Макси сказал:

– Я звонил домой и говорил с Николь. Мне бы, конечно, и с Люсеттой поговорить надо было.

– Ты сказал ей?

– Нет, я только сказал, что Майкл ранен и через пару дней я сообщу им о его состоянии. Она, конечно, тут же хотела вылететь, сильно плакала. Она любит этого парня.

– А в инвалидной коляске она его будет любить?

Над ответом на этот вопрос Макси думал долго. Потом сказал:

– Думаю, да.

– Это, вообще-то, может быть очень важно.

– Да, наверное. Положись в этом деле на меня – через пару недель я тебе смогу сказать что-то более определенное. Самое плохое будет, если она сломается и покатится под откос.

Кризи взглянул на друга и сказал:

– Хорошо, этот вопрос будешь решать ты, Макси. Почему бы тебе сейчас не пойти поспать?

Макси покачал головой.

– Еще не время. Тебя ждут наверху, в номере миссис Мэннерз. Там Джон Ндлову и Робин Джилберт. Раньше чем через час мы не ляжем. А может быть, после этой встречи мы спустимся вниз и еще тяпнем по одной.

– Может быть. Как там старая стерва?

Макси сказал:

– Раньше я не поверил бы, но, узнав о ранах Майкла, она ревмя ревела.

– Она плакала?

– Да. Мне кажется, она в этом винит себя.

– Почему?

– Не знаю. Может, потому, что всю эту кутерьму она затеяла.

– Она должна бы быть довольна – мы сделали то, за чем приехали. Скотов этих мы прикончили.

– Но она вовсе не рада, – сказал Макси. – Кстати, там с ней одна китаянка. Она сегодня прилетела из Гонконга. Есть какая-то связь между тем, что случилось здесь, с «Триадами» в Гонконге.

– Еще и «Триады» в этом замешаны?

– Да. Документы, которые были в сейфе Бекера, ясно указывают на это. И все – из-за рога носорога. За браконьерами стоял Бекер, а «Триады» его финансировали. У этой китаянки убили всю семью.

Кризи допил коньяк и сказал:

– Пойдем, пора с этим делом кончать.

* * *

На стук Кризи дверь открыл Джон Ндлову. Он сказал:

– Мне очень жаль, что с вашим сыном так случилось. Я говорил с врачом по телефону. Очень хотел бы хоть чем-то вам помочь.

– Есть одна вещь, – сказал Кризи, все еще стоя в дверях. – Вы могли бы ускорить всю формальную волокиту и по возможности провести процесс в Булавайо? Мне не хочется несколько дней мотаться взад-вперед между Булавайо и Хараре.