Эстония. Кровавый след нацизма: 1941-1944 годы. Сборник архивных документов - [49]

Председатель комиссии: секретарь Тартуского уездного Комитета ЭКП(б) тов. Макс ЛАОССОН,

Зам. председателя комиссии: зам. председателя Тартуского горисполкома тов. Владимир ГАЙЛИТ,

Члены комиссии: прокурор Тартуского уезда и города, юрист 1-го класса Аугуст ЯКОБСОН,

Начальник Тартуского отдела государственной безопасности майор МЫЗИН,

Врач Тартуской поликлиники МУРАШИН

Художник Юхан ПЮТСЕПП

Пастор Тартуского Паулуского прихода Харри ХААМЕР Служащий экспедиционного отдела Тартуской конторы связи Эвальд РАЙД

Расследовала казни и злодеяния, совершенные немцами и их сотрудниками в г. Тарту и в окрестности города, и установила при помощи допроса свидетелей и судебно-медицинского и местного осмотра следующие обстоятельства. С появлением немецких оккупантов в нашей стране уже в 1941 г. в июле месяце в пригороде Тарту на т. н. Выставочной площади устроили фашисты и их сотрудники концлагерь, куда сосредоточили уже летом и осенью 1941 г. тысячи советских людей, число которых постоянно увеличивалось до весны 1944 г. С заключенными советскими патриотами обращались не по-человечески: их колотили, мучили всякими приемами, способами, которые вызывали телесные повреждения, являлись причиной большой смертности и в более легких случаях – потери здоровья на всю жизнь. Принуждали заключенных выполнять тяжкую физическую работу при недостаточном питании, причем заключенные работали до 18 часов в сутки. Врачебная помощь как таковая отсутствовала совершенно. Немецкий врач, находящийся в лагере, отзывался с высокомерной улыбкой на все жалобы на состояние здоровья, и заключенные умирали без всякой врачебной помощи. По высказываниям свидетелей, были мучения, побои и казни в концлагере ежедневными явлениями, были особым удовольствием коменданта лагеря, его помощников и надзирателей. Особую жестокость при мучениях арестованных проявляли комендант лагеря немецкий обер-фельдфебель с прозвищем Фриц (фамилию не удалось установить) и его сотрудник Роберт ТАСКА, которые не пропускали ни одной возможности посылать арестованных на мучения. Для побоев был устроен особый сарай, где колотили провинившихся против порядка проваренными розгами, шомполом, лопатой и всеми возможными и попавшими под руку способами. Жертву колотили до крови, после чего ее бросали в особую каморку на холодный каменный пол. Если избитый был еще в состоянии ходить, то отправляли на работу. Особым удовольствием было командование наказанному то стоять, то лежать до тех пор, пока он был без одышки и падал, после чего его колотили до потери сознания. Удары кулаками в лицо, выбивание зубов были прямыми последствиями малейшего выражения протеста или неприятного слова надзирателю. За удаление из пределов лагеря был расстрел на месте.

Со всеми заключенными обращались с одинаковой жестокостью, не обращая внимания на пол, на возраст и на уровень образования. Профессора Тартуского государственного университета, преподаватели, писатели, художники страдали в лагере от нечеловеческого обращения. Их принуждали на самую тяжелую физическую работу, заточали в карцер, где на холодном каменном полу лишались навсегда своего здоровья. Но многие были жертвами кровожадности немцев, и их подло казнили. Жертвами немецкой казни были профессора РУУБЕЛЬ, СИЛЬБЕРШТЕЙН, КЛИМАН и другие люди советского духа и науки.

В лагере было всего 4 барака, куда поместилась лишь малая часть заключенных, большая часть находилась даже ночью под открытым небом. Один барак был назначен для приговоренных к расстрелу и носил название смертной кельи. Там лежали приговоренные к расстрелу полураздетыми на холодном каменном полу, так как одежду почти всегда грабили и разделяли фашистские власти, и ожидали очередного появления машины смерти. Расследования как такового вообще не было. Арестанта повели раз на допрос в участок полиции СД, деятельности которой содействовали т. н. сотрудники политической полиции, из которых установлены «судебный расследователь» и начальник спецотдела капитан ЛЕППИК, вырожденный жулик КЮННАПУУ, КЛАОС, кроме того, еще некоторые другие, фамилий которых не удалось установить. Названные «расследователи» работали под контролем немцев и производили расследование по приказу начальника немецкой СД-полиции полковника ШЕЙХЕНБАУЕРА. На допросе обыкновенно предъявляли обвинение в коммунистической деятельности или сочувствии советскому строю. На расследовании никакого протокола не писали, также не допрашивали свидетелей, а арестанта отпускал расследователь с ласковой улыбкой, объявляя, что он допрошен и вскоре освобождается. В действительности с допроса в большинстве отправляли прямо в камеру смерти и оттуда на очередную казнь.

II. Массовые казни и их совершение

Массовые казни заключенных начались почти одновременно с началом деятельности лагеря. Местом расстрела, казни был избран вырытый в 1941 г. на оборонных работах танковый ров около Рижского шоссе, в 6 км от г. Тарту. Приговоренных к казни возили на место в автобусах, куда помещалось сразу 30–40 чел. Перед автобусом ехала автомашина, в которой помещались палачи, команда, которая также состояла из 30–40 мужчин, во главе с немецким офицером. По заявлениям свидетелей установлено, что на казнь возили ежедневно – до 7 раз в сутки. Арестованных советских людей привозили на место по большей части полураздетыми, что доказано актами, составленными при выкапывании трупов из танкового рва. После прибытия на место арестантов, руки которых были связаны на спине, кроме того, еще соединены общим канатом, ставили их на колени на краю рва, после чего бывший при них офицер читал приговор военного суда, которого в действительности никогда не было. Приговор был всегда один и тот же: