Эстеты из Кукановки - [30]

Снова влетел директор.

— Вас требуют, Дарья Михална! Идите.

И наша героиня, еле передвигая ноги, поплелась в обеденный зал. Зал встретил ее таким ревом, что она невольно зажмурилась:

— Ур-ра! Самому лучшему кухарю области слава! — завопил кто-то таким голосом, словно его пропускали через мясорубку.

«Еще насмехаются, нахалы», — пронеслось в голове Косяковой. Но тут к ней протиснулся здоровенный мужчина, держа в руке недоеденный пирожок.

— От имени всей бригады спасибо, гражданочка, — сказал он. — Разве это пирожок? Это мечта, а не пирожок. Дышит, как живой. Поверите, первый раз так пообедали. Мы думали, приедет барыня, персональная жена директора. А вы, оказывается, свой брат, понимаете, что рабочий класс надо кормить с душой. Прямо скажем, попали на свое место.

Зал одобрительно загалдел. А Дора Михайловна стояла, не в силах вымолвить слово, и только слабо пожала протянутую ей руку величиной с детскую голову.

* * *

Ровно через две недели после этого дня измученный. Харитон Васильевич вышел из поезда на кустанайском вокзале и отправился в областное сельхозуправление. Дойдя до кабинета начальника, он услышал знакомый голос и остановился. Нет сомнения, это кричала его жена:

— Вы не имеете права меня задерживать! Мне домой нужно! Вы обязаны дать машину. Не могу же я идти пешком с чемоданами и мешком.

В ответ на эту, великолепно зарифмованную заявку на транспорт послышался слабый голос начальника. Что он говорил — нельзя было разобрать. Зато голос Доры Михайловны загремел с новой силой:

— Пожалуйста, давайте хоть, свою личную, все равно, лишь бы багаж поместился.

«Она меня позорит! — ужаснулся Косяков. — Сейчас я ей…»

И он, решительно открыв дверь, шагнул через порог. Со стоном облегчения навстречу ему поднялся хозяин кабинета. Супруга же встретила Косякова довольно спокойно, сказав лишь:

— Долго же ты там валандался. Очень кстати. Поможешь перетаскать чемоданы в машину. Я еду домой немедленно.

— Подожди, Даша, хоть пару дней, — взмолился муж. — Поговорим…

— Ты ошалел, что ли! — всплеснула руками его жена. — Не могу я тут торчать, у меня скоропортящиеся продукты: масло свежее, рыба…

— Ты, сама, видно, ошалела, — огрызнулся супруг. — Собралась везти масло и рыбу в Москву.

Жена несколько секунд смотрела на него, потом зачем-то постукала себя пальцем по лбу и сказала:

— Не понимаю, при чем тут Москва. Я сказала, что везу продукты домой, в совхоз. Не запасными же частями питаться… Ну, идем, машина уже ждет.

— Езжайте, товарищ Косяков, — потусторонним голосом сказал начальник управления. — Приедете через пару дней, тогда поговорим. А сейчас я… уехал. Да, приезжайте один. Супругу не нужно беспокоить.

…Машина неслась по шоссе, поднимая самум пыли. Харитон Васильевич, стараясь разобраться в обстановке, молчал. А Дора Михайловна с удовольствием ему рассказывала о том, с каким трудом она «выдрала» у торготдела пряности, картофельную муку, чеснок, лимоны и дрожжи.

— Подумать только, Харитоша, какая бесхозяйственность! Всю землю твой предшественник пустил под зерно, и совхоз остался без овощей. Приходится все импортировать, вплоть до укропа. Ты представляешь себе, во что превращаются при перевозке свежие огурцы?

Харитон Васильевич не успел представить себе эту душераздирающую картину: навстречу летела грузовая машина, полная людей.

— Привет директору! — закричали они. — Здравствуйте!

— И откуда они знают, что это я еду? — повеселев, спрашивает Косяков.

Жена, с жалостью посмотрев на него, ничего не ответила.

Пассажиры второй машины возгласили другую здравицу:

— Здрасьте, Дарья Михална! Достали что-нибудь? Значит, живем!

Косякова величественно помахала им рукой, покивала головой.

— В чем дело? — ревниво спросил муж. — Почему одни приветствовали меня, а другие — тебя?

В глазах Доры Михайловны снова засветилась жалость:

— Тебя здесь никто еще не знает. Все приветственные клики адресованы мне.

— Но они же кричали «товарищ директор!» А я…

— А я и есть директор. Директор столовой. Вот уже две недели.

— Кк-кто же… бббудет готовить мне обед? — выдавил Косяков.

— Парикмахер, — туманно ответила жена. — Ничего. Не помрешь… Больше будешь заботиться о питании людей. Кстати, нужно срочно выстроить новое помещение, а в том сарае, где сейчас пищеблок, можешь свалить свои запасные части… Надеюсь, ты их все же разыскал? Ну, слава богу, хоть не осрамил меня на новом месте.

ПОВИЛИКА

В редакцию они пришли втроем. Все одногодки, все со свеженькими университетскими значками.

Встретили их приветливо.

— Молодое пополнение? Замечательно! — сказал редактор. — Ну, к чему у вас душа лежит? Кого куда?

Клава без запинки сказала:

— Я бы съездила в командировку куда-нибудь подальше, для начала с опытным журналистом. Можно провести рейд на отстающем заводе.

— А я бы в колхоз поехал, — заявил Игорь, — могу и один. Попробую очерк написать.

Белокурая Нина несмело проговорила:

— Если можно, поработаю в отделах редакции.

Так и сделали, Клава и Игорь, получив редакционные удостоверения и командировочные, на другой же день выехали: она — на завод, он — в колхоз.

Нину посадили в отдел науки и техники. Редактор отдела Иван Петрович, человек немногословный и сдержанный, встретил ее суховато: