Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе - [227]

Наконец, третье направление, которое на долгие годы обозначилось как наиболее творческое и конструктивное, было непосредственно связано с проблематикой философии естествознания. Оно постоянно взаимодействовало с другими указанными выше направлениями развития марксистской философии, используя их результаты и, в свою очередь, оказывая на них активное влияние.

В книге Л. Грэхэма описаны многие значимые вехи в развитии советской философии естествознания в 60-е годы. И все-таки уместно дополнить его изложение некоторыми важными, на мой взгляд, моментами.

В начале 60-х годов в духовной жизни нашего общества обозначился устойчивый интерес к профессиональной работе в естествознании и технических науках. Профессия естествоиспытателя и инженера стала намного престижней профессии гуманитария, экономиста, бухгалтера. Конкурс в технические вузы и на физико-математические специальности университетов был наибольшим.

На страницах газет и многочисленных публичных диспутах шли дискуссии по проблеме «физики — лирики», причем никто не ставил под сомнение ценность профессии физика, скорее оправдывались и доказывали свою ценность для общества «лирики-гуманитарии».

По-видимому, существовало несколько взаимосвязанных причин всплеска общественного интереса к наукам о природе. В это время были приняты программы ускорения научно-технического развития страны. Как мы сегодня понимаем, они несли на себе немалый отпечаток нереалистических замыслов, но в 60-х годах в них верило большинство людей и молодежь с энтузиазмом включалась в работу по их осуществлению. Нужно помнить, что начало 60-х было отмечено действительно большими успехами нашей науки и техники, в частности в области освоения космического пространства.

Определенное раскрепощение мысли в хрущевскую эпоху как необходимая предпосылка прогрессивных изменений в обществе проявилось и в науке, прежде всего в сфере естествознания. Что же касается гуманитарных и общественных наук, то здесь профессиональная работа наталкивалась на значительно большие препятствия, поскольку традиции политического контроля за этой сферой деятельности сохранялись довольно устойчиво.

Все эти обстоятельства, несомненно, сказались на подъеме социального престижа естествознания, формировали установку доверия к его достижениям.

Сдвиги в системе ценностных ориентаций, характеризующие эпоху после XX съезда КПСС, способствовали тесному сотрудничеству нового поколения советских философов, специализирующихся в области философии науки, и естествоиспытателей, заинтересованных в профессиональном обсуждении философских оснований естествознания.

Важным этапом в консолидации исследовательских сил явилось первое Всесоюзное совещание по философским вопросам естествознания 1959 г. На нем был четко обозначен отказ диалектико-материалистической философии от практиковавшегося прежде навязывания науке умозрительных схем, продемонстрирована ее нацеленность на осмысление и обобщение достижений естествознания, что наилучшим образом соответствует развитию самой философии.

Большую работу по организации этой деятельности проделал созданный по рекомендации совещания Научный совет при Президиуме АН СССР по философским вопросам современного естествознания. Председателем Совета стал П. Н. Федосеев, а его заместителями Б. М. Кедров, М. Э. Омельяновский и И. Т. Фролов.

Совет совместно с Институтом философии АН СССР был организатором выпуска серии книг «Диалектический материализм и современное естествознание», а затем, уже в 70-х годах, серии книг «Материалистическая диалектика — логика и методология современного естествознания». В трудах этих серий участвовали философы и крупные советские естествоиспытатели.

В 70-е годы это направление было развито и укреплено благодаря эффективной работе журнала «Вопросы философии», которую Л. Грэхэм справедливо оценивает в качестве важного средства преодоления последствий сталинизма в советской философии и оформления оригинальных школ в области философии науки.

Разумеется, переход к новому уровню и качеству исследований, формирование реального союза философов и естествоиспытателей протекало вовсе не гладко, а в постоянной борьбе с рецидивами старого стиля мышления.

В книге Л. Грэхэма отмечена положительная роль философов (Б. М. Кедров, И. Т. Фролов и другие) во второй волне сопротивления лысенковщине, борьбе, окончившейся на этот раз победой науки над политизированной пародией на естествознание.

Читатель наверняка с интересом ознакомился с приведенными в книге фактами вмешательства семейного клана Черненко в философскую дискуссию по проблеме природного и социального в человеке.

Несколько бегло, но справедливо отмечено, что разработка глобальных проблем потребовала от философов научной смелости, поскольку вызывала упреки в отсутствии «классового подхода».

И все-таки картина сложного и противоречивого развития философии естествознания в нашей стране в 60—70-е годы могла бы быть полнее, если учесть, что философам «поколения XX съезда» пришлось пройти нелегкий путь, отстаивая свое право на творчество.

Особенно сложной была обстановка с конца 60-х и в 70-е годы в связи с попытками брежневских идеологов осуществить своеобразный ренессанс сталинизма в обществознании. Были и преследования, и запреты на публикации, и отстранения от работы, хотя, конечно, не в тех масштабах репрессивных действий, которые применялись в сталинскую эпоху. Полемика о взаимоотношении биологического и социального, о которой написал Л. Грэхэм, выступала лишь одним из штрихов более широкого замысла — возобновить жесткий идеологический контроль над научной мыслью. В конце 70 — начале 80-х годов редколлегия журнала «Коммунист» стала периодически публиковать подборки писем читателей и отдельные статьи, в которых обличались «махистские и позитивистские влияния» на советские исследования в методологии науки, подвергались критике авторы, опирающиеся на достижения кибернетики и информатики при анализе природы сознания, были попытки устроить дискуссию в связи с «недостаточной „философско-методологической четкостью“» трудов по математике и логике.