Естественный отбор - [2]

С началом перестройки православная церковь добилась, чтобы и собор и та часть монастырских построек, которые сохранились за годы атеистического правления, были возвращены верующим. Сразу нашлись в России энтузиасты, кто еще помнил о былой славе Югского Свято-Троицкого монастыря. О полном восстановлении всех построек не могло быть и речи, так как часть монастырской территории, в том месте, где раньше была Надвратная церковь (названная Радонежской в честь святого Сергия Радонежского, чудотворная икона которого находилась в правом приделе храма и привлекала своей чудодейственной силой тысячи паломников со всех концов земли Русской), оказалась застроенной новыми двухэтажными домами. Был составлен проект по восстановлению монастыря, определена очередность работ. Спустя полтора года с Троицкого собора сняли леса. Внутренние работы еще продолжались, но служба в храме уже велась. Появились первые монахи. Примерно в то же время было начато строительство новой Надвратной церкви с примыкающими к ней участками монастырских стен.

Яша Беленький вспомнил про Мелешки лет семь тому назад, но отнюдь не от любви к монастырским постройкам. Его интересы были более прозаичными. В Эстонии только-только начинал разгораться медный бум. Яша, наладив контакты с каким-то немецким бизнесменом, рыскал, и небезуспешно, по просторам бывшего Союза в поисках цветных металлов. Аппетиты росли, число конкурентов тоже росло как на дрожжах, и тут Яша вспомнил про номерной завод в Мелешках, на котором работало немало бывших одноклассников. В первый же приезд в Мелешки он был поражен бедностью людей, сидящих по полгода без зарплаты на медных горах. Яша с ходу развернул бурную деятельность, стал вхож в кабинеты руководства завода. Он арендовал недалеко от железнодорожной товарной станции ангар для приема, складирования и сортировки металлов. Медь, бронза, латунь, нержавеющая сталь рекой потекли — через Яшин ангар, через Питер и Эстонию, и далее по Балтике — в Германию. Яша торопился. В любой момент могли появиться конкуренты и поднять закупочные цены. Почти одновременно с началом разработки залежей цветных металлов в цехах и на территории номерного завода, в жилых районах города открылись несколько небольших частных пунктов скупки металлолома. Изголодавшееся без дел и без денег население живо откликнулось на возможность подзаработать. Предприимчивые «металлисты» за пару дней перелопатили все местные свалки и далее перешли к поиску цветных металлов на улицах города, в производственных цехах, складах… Нищий пролетариат похитил из городского парка и сдал в утиль бронзовую скульптуру своего вождя, В. И. Ленина. С участка железной дороги между станциями «Просвет» и «Тюхменево» исчезло пять километров медного кабеля связи. В День международный солидарности трудящихся в восемнадцатом цехе номерного завода два слесаря раскурочили пятнадцать электродвигателей на фрезерных станках, чтобы извлечь из стартеров обмоточные провода. В санузлах стали исчезать медные краны. Всевозможные охладители, конденсаторы, теплообменники, если рядом с ними не стояла охрана, рано или поздно оказывались без своих медных или латунных трубок. Чтобы приостановить разгул медной лихорадки, прокуратурой города был возбужден ряд уголовных дел, газеты повели массированное наступление на «металлистов». Нашлись особо ретивые журналисты, которые во всех грехах стали обвинять Яшу. Спасая бизнес, Яша сам подключился к атакам масс-медиа — написал в газету гневное письмо с обвинениями в адрес им же взлелеянных пунктов скупки и громогласно заявил, что через его ангар не пройдет ни грамма металла, источник происхождения которого неизвестен. Пару раз он очень эффективно завернул назад прибывшие с пунктов скупки металлолома машины, заявив, что часть привезенного на них металла не бытового происхождения. Об этом его поступке появилась небольшая заметка в городской газете. Скупщики металла приуныли. Кроме как к Яше им было некуда нести свое добро, а он демонстративно отказывался брать от них любой металл даже по многократно заниженным ценам. Однако унынье длилось недолго. Спустя наделю, после того как Яша рассорился со скупщиками, в Мелешки приехал его деловой партнер из Таллинна и, якобы от своего имени, за бесценок все скупил и вывез в Питер, где этот документально неоформленный товар был присовокуплен к одной из официальных партий. Так Яша сумел сохранить свое пошатнувшееся было реноме и при этом еще получить дополнительную прибыль.

Впрочем, я несколько увлекся описанием подробностей Яшиного бизнеса. Тем более, что в первый год Яшиной деятельности в Мелешках ни он, ни его бизнес не имели никакого отношения к монастырю. (Ну разве иногда, проезжая на Джипе мимо куполов Троицкого собора, вздыхал Яша о неустроенности души, вспоминал разговор с таллиннским священником — и мимо… Некогда было. Некогда…) Но в жизни все так тесно иной раз переплетается… Неисповедимы пути Господни.

Как-то раз заскочив по делу, с бутылочкой французского коньяка, в кабинет главного инженера номерного завода, Яша оказался свидетелем одного интересного разговора. Главный беседовал по телефону с ктитором Никольской церкви, занимающимся вопросами организации реставрационно-строительных работ на территории монастыря. Ктитор просил у завода выделить дополнительную строительную технику, в виду ожидающегося в выходные дни наплыва на стройплощадку помощников-энтузиастов. Главный инженер обещал приложить максимум усилий, чтобы выполнить просьбу ктитора. Положив телефонную трубку на рычаг аппарата, он пожаловался, принимая от Яши презент, — дескать чересчур допекают эти монастырские энтузиасты своими проблемами — то им бульдозер, то автокран подавай — и все бесплатно хотят.