Естественные эксперименты в истории - [43]

Можно ли извлечь из наших трех примеров какие-то универсальные уроки? Помогают ли они объяснить, почему демократическое политическое устройство способствует развитию крупных банковских систем? Один из основных мотивов, общий для всех этих трех историй, заключается в следующем: банкиры и государственные чиновники весьма склонны к формированию регулирующих структур, которые создают источники финансирования для правительства и генерируют прибыль для банкиров, но делают это путем ограничения конкуренции среди банков, тем самым поднимая стоимость кредита для всех остальных участников рынка. Банкирам нужно, чтобы правительство предоставляло им привилегии, необходимые банковскому бизнесу: ограниченная ответственность, право эмиссии банкнот или кредиторский приоритет в случае банкротства заемщика. С точки зрения уже действующего банкира, чем меньше новых банков получат такие привилегии от правительства, тем лучше, потому что чем меньше число лицензированных банков, тем выше их норма прибыли. С точки зрения правительства, нет никакой очевидной причины не соглашаться с этой позицией: оно может поставить выдачу новых лицензий в зависимость от того, насколько выгодные условия займа предложит уже существующий банк. На самом деле, как показывает мексиканская практика, у банкира могут быть причины вовсе отказаться от того, чтобы задействовать собственный капитал, если правительство не ограничит конкуренцию ради повышения нормы прибыли банкира: право регулирования, принадлежащее государству, дает последнему возможность в один прекрасный момент экспроприировать банковский капитал; и никакое обещание правительства, что оно не станет этого делать, не заслуживает абсолютного доверия. Единственное, что может сделать государство, это создать регулирующую среду, которая устранит конкуренцию до такой степени, что это компенсирует банкиру риск возможной экспроприации со стороны государства.

История Бразилии демонстрирует, что одного лишь выборного парламента недостаточно для эффективного решения проблем, которые возникают в результате альянса политиков с банкирами. Бразилия успешно ограничила способность правительства экспроприировать банки, создав выборный парламент, представляющий интересы банкиров и других кредиторов государства. Тем не менее ничто не удерживало тех же банкиров, заседающих в парламенте, от того, чтобы блокировать лицензирование новых банков. Частные заемщики — фермеры, ремесленники и мелкие промышленники — не имели права голоса. С их точки зрения, итоговая ситуация почти не отличалась от той, что установилась в Мексике в годы диктатуры Диаса: сумма доступного им кредита была жестко ограничена. Этот пример также свидетельствует о том, что, если просто сменить политическую систему с конституционной монархии на федеративную республику — но такую, в которой избирательное право жестко ограничено, — особенных результатов это не принесет. Федерализм обещал сделать банковскую систему открытой, но всего за несколько лет центральное правительство фактически ввело для новых банков те же ограничения, которые существовали и при монархии.

История Соединенных Штатов демонстрирует, что широкое распространение избирательного права в сочетании с федерализмом и системой сдержек и противовесов в механизме центральной власти, отражающей федеральный характер государства, приводит в долгосрочной перспективе к совсем иным итогам с точки зрения структуры банковской системы и распределения кредита. Важен не просто тот факт, что американские фермеры, ремесленники и промышленники имели возможность выразить свои политические предпочтения; главным фактором оказалось то, что их голоса имели значение и на уровне штата, и на уровне федерального государства и что законодательные органы штатов не имели другого выхода, кроме как создать благоприятную нормативно-правовую среду, чтобы привлечь капитал и рабочую силу. Именно сочетание этих политических механизмов создало стимул для законодателей перевернуть сами основы американской банковской системы, что привело к образованию такой конкурентной структуры, какой не существовало больше нигде в мире.

Вывод кажется очевидным: единственные условия, способствующие появлению крупных и конкурентно структурированных банковских систем, — это такие, при которых власть и полномочия государственных чиновников ограничены институционально, и часть этих ограничений обеспечивает реально работающее избирательное право. Такой вывод согласуется с результатами перекрестных регрессионных исследований и у экономистов, и у политологов, а также с сегодняшним развитием ситуации во всех трех странах, которые мы здесь проанализировали. Возникает очевидный вопрос: согласуется ли наш вывод с более широким кругом примеров, чем рассмотренные в этой статье? Оценка того, насколько приложима к реальности та или иная обнаруженная закономерность, — это задача, в которой историки имеют очевидное преимущество. Однако решение этой задачи требует от них готовности отвечать на вопросы, приходящие из-за пределов их собственной области исследований, пользоваться языком и методологией иных областей науки, а также мыслить исключительно сравнительными категориями.