Естественное убийство. Виноватые - [75]

Северный схватился за голову, уже представив себе это кошмарное стихийное бедствие под названием «Рита Бензопила переезжает на дачу с Мальчиком».

– Хорошо, мама. Только перед тем как ты переедешь на дачу, ты отдашь мне это лохматое чудовище ровно на две недели.

– Зачем?

– Я не успел обучить его хорошим манерам. А дача дорога мне как память о любви моего покойного отца и твоего любимого мужа к порядку.

– Ты же убьёшь его! – вскочила Рита и потянулась к бутылке коньяка.

– Нет, Рита, что ты! Я всего лишь отучу его от желания уничтожать всё подряд, что попадается ему на зуб.

– Кстати, пока вас не было, я решила написать завещание, – вдруг несколько ехидно прищурилась Рита в сына. – Это давно надо было сделать, но я не знала, кому оставить всё то, что мы с отцом нажили за долгую и трудную жизнь!

Не так уж и много, если разобраться, нажили за действительно долгую и очень трудную жизнь военный хирург и врач-педиатр. Квартира, дача, книги да куча всякого хлама. Очень дорогого, впрочем, для Всеволода Алексеевича.

– Эта квартира. Наша с отцом дача. И главное, Севушка, – библиотека! – эдаким торжественным Левитаном, объявляющим сводку от Совинформбюро, заявила Рита и взяла паузу. – Всё это остаётся Алёне Дмитриевне Соловецкой!

– Да вы с ума сошли! – настала очередь Алёны вскакивать с места. – Всеволод ваш сын. А я вам никто!

– Но такова моя воля, – утомлённо заключила Маргарита Пименовна и безо всякого тоста и, не дожидаясь Алёны, опрокинула в себя полную рюмку коньяка.

Северный расхохотался.

– Чего ты ржёшь? – поинтересовалась матушка, понюхав дольку лимона.

– Мама, ты самая прекрасная мать на свете!

Всеволод Алексеевич подошёл к матушке и уважительно и нежно приложился к её ручке.

– Расчёт Риты прост и незамысловат. Она не знает, Алёна Дмитриевна, как ещё заставить вас выйти замуж за её неразумного великовозрастного сына. Кроме того, у неё нечеловеческий нюх на порядочность. И она прекрасно понимает, что в случае моего фиаско на брачном поприще ни одна хищная акула не лишит меня родительских скарбов, потому что вы в любом случае оставите право на майно (имущество (укр.) – прим. ред.) за мной.

– Впрочем, он где-то прав, Алёнушка, – адресовалась она к Соловецкой, глядевшей попеременно то на мать, то на сына округлившимися глазами. – Не дай бог, тьфу-тьфу-тьфу, – трижды поплевала Рита через левое плечо, несмотря на упоминание господа нашего всемогущего, – у моего болвана с вами ничего не получится, и он найдёт себе алчную никчемную финти-флюшку, его дряхлая старость будет обеспечена. Алчной никчемной финтифлюшке будет просто нечего ловить. А вы в любом случае не возьмёте чужое, даже если оно сто раз ваше на бумаге. Просто не сможете физически. Я много ошибалась в этой жизни, иногда даже путала ларингит с трахеитом, но в людях я не ошибалась никогда! И ещё Алёна, паче чаяния я умру раньше моего Мальчика…

– Мама, меня, конечно радует твоя самонадеянность, но всё же, всё же, – слегка удивлённо-иронично произнёс Северный.

– Я не тебя имею в виду, а это прелестного пса! – отчеканила Рита, кивнув на ритмично молотящего хвостом некондиционного полукровку. – Если я умру раньше моего Мальчика, я прошу вас позаботиться о нём, Алёна Дмитриевна. Дайте мне слово чести.

– Я даю вам слово чести, Маргарита Пименовна! – произнесла Алёна вполне серьёзно. После чего они с Ритой Бензопилой чокнулись, выпили и закурили. Абсолютно синхронно.

– Я живу в театре абсурда! – всплеснул Северный руками и брызги полетели в Риту Бензопилу. Дело в том, что Всеволод Алексеевич перемывал накопленную Маргаритой Пименовной посуду. Не за месяц, конечно же. Где-то за неделю. Матушка недовольно поморщилась. Всеволод Алексеевич демонстративно промокнул руки о фартук.

– Я тебя предупреждала, что он – зануда. Полагаю, за истекший месяц ты имела возможность в этом убедиться. Так ты выйдешь за моего сына замуж?

Алёна Дмитриевна пожала плечами.

– Ну и что это, скажи на милость, должно значить?

– Скорее да, чем нет, – улыбнулась Алёна.

– Твоя дочь должна переехать в его квартиру. Молодая девушка должна жить в более комфортных, нежели убогая хрущёвка, условиях. Замуж ей торопиться не надо, так что Севкина модная берлога ей будет в самый раз. У живущего в его безразмерном каретном сарае даже мысли о браке закрасться не может. А хрущёвку девочка может сдавать, жизнь нынче ох как нелегка и дорога! Учитывая, что твою больничку, Алёна, закрыли навсегда, как и множество уездных госпиталей в этом богом забытом государстве, лишние деньги не повредят и тебе – так что и свой коттеджик ты сможешь сдавать. Как минимум на лето. Здорово я всё придумала? – победоносно оглядела Маргарита Пименовна сына и его подругу.

– Да, мама. Ты, как всегда, великолепна. К тому же спорить с тобой, всё одно, что сама знаешь что делать против ветра.

В этот момент беспородная лохматая гадость по кличке Мальчик подошла к мойке, задрала ногу и помочилась на дорогую кухонную мебель.

– Нельзя! – рявкнул Северный.

– Не кричи на него! Я из-за вас его вовремя не выгуляла! Ему надо гулять каждые два часа! – юрко подорвалась Рита. – Я сейчас всё уберу, не смей кричать на Мальчика!