Естественно, магия - [8]

Даже тише! Он бывал на кладбищах: там птички каркают-чирикают, ветер шумит, кузнечики стрекочут. Разве что люди разговаривают тише обычного, как правило. Но хрущёвка оставалась почти постоянным источником звуков! Разговоры за тощими панельными стенами, музыка, плач, крики, за окном — птицы, ясени и карагач на ветру.

Но сейчас всё истончилось и истлело, будто квартиру обили ватой! Или, как минимум, забили ею уши. А на глаза водрузили самодельные очки из старой пластиковой бутылки.

И ведь не обыгрался вчера до целеуказателя перед глазами! И температуры нет, и сонливости. Как будто слуховые и глазные нервы пересохли! С чего бы? Даже воображение скорее увядшее, чем воспалённое.

Прихватив недоеденный завтрак, Виктор уселся к компьютеру. Блёклость красок раздражала, и, пытаясь снова понять, что же не так, Виктор особо пристально огляделся по сторонам. Выцветшие охристые с зелёными узорами обои — никак не мерило для восприятия. Деревья за окном — тоже…

Он поднёс руку к лицу, внимательно осмотрев свои не особенно красивые, чуть узловатые пальцы. Вдруг, совсем близко от лица, стало отчётливо видно: на левом указательном два шрама с тыльной стороны, а ногти чуть ребристы, словно шиферная крыша. То есть, глаза обрели некую непостоянную близорукость!

А со слухом что? Виктор закрыл глаза, откинулся на спинку стула и щёлкнул пальцами у правого уха.

— Да японский даэдрот*! — вскрикнул он, рухнув от неожиданности на пол вместе со стулом. Щелчок получился громче, чем крик прямо в ухо, словно источник звука заперли в резонаторной камере! Запястье и левое плечо болели от падения. «Потираясь тут и там», Виктор встал и поставил стул на место. — Не, ну какого чё-о-орта? — досадливо проныл он, нянча болезную руку. — Оно же не должно было «наделать столько шума»! А если так?

* Один из монстров демонического мира в компьютерных играх серии 'The Elder Scrolls'

Экспериментатор на всякий случай сел на кровать. А вот щелчок на расстоянии вытянутой руки звучит глухо, как из-под воды. Что с пространством творится? Даже вата в ушах не должна вести себя так! Этой ночью он подхватил ещё и близоухость?

И близорукость какая-то противоестественная. Виктор потратил некоторое время, чтобы определить границу, за которой резко заканчивается чёткость восприятия. Где-то на ладонь от носа, от ушей, от глаз.

Бывает, что встанешь не с той ноги, злой, как пиранья. Нечасто, но случается. Бывает — «как птица, крылатой пружиной на взводе». Но — чтобы проснуться «человеком в футляре»? Это точно связано со сном!

Он лёг на диван и принялся вспоминать. Вот, он рыбачил, потом начал падать…

Нет, больше ничего. Только мысли путаются, да клонит в сон. А сегодня надо бабушку проведать, так что — подъём!

Но привычного радостного подскока не случилось. Тело слушалось, да только быстро двигаться отказывалось, как после изнурительной трудовой недели. Но ведь не с чего! И всё-таки — факт.

И к Сашке с Маринкой собирался заскочить вечерком. Однако даже при мысли о том, чтобы куда-то идти, не говоря о том, чтоб ещё и ехать, наваливалась бледно-салатовая тоска. Чайку что ли покрепче хлебнуть?

Через полчаса Виктор сдался: не помог ни чаёк, ни попытки сделать зарядку. Осталось только позвонить бабушке да как-нибудь сообщить о недомогании, чтобы не вызвать особого беспокойства.

Телефон лёг на руку. Простенький, без модных наворотов: можно позвонить, можно послушать музыку или радио, можно сфоткать в еле-еле удовлетворительном качестве объявление на доске у деканата. Зато — неубиваем и на ощупь приятен бархатистостью даже через год использования. Дед выбирал подарочек внуку на день рождения.

Славный дедушка — мастер на все руки и маньяк-рыбак. Вот, например, два года назад Виктор узнал, что картина, точная копия Шишкинских «Мишек в лесу» — работа дедули. Как и фантастической реалистичности лилово-бордовые розы на той же стене, смотрящие свысока на лаконично меблированный и всегда изумительно чистый зал в однокомнатной сталинке.

Такая страсть к чистоте казалась патологичной: слишком много времени убивается на наведение порядка. Впрочем, отчасти помогало, что вещей было не так много, их ценили в советские времена, аккуратно ремонтировали и подновляли вместо того, чтобы, как сейчас, покупать новое, дублировать, создавать никчёмный хлам. Не у всех, правда, руки были золотые.

Но это же так приятно — восстанавливать что-нибудь, а то и делать новое! Особенно с хорошими инструментами, которых у деда, слесаря шестого разряда, было в достатке.

Виктор выбрал первый номер из быстрого набора. Хорошо бы дед ответил: бабушка замучается причитать да выспрашивать.

— Здравствуй!

— Привет, дедуля! Я…

— Ты не приедешь, я понял, — он усмехнулся. — Маруся на рынок пошла.

— А на следующей неделе в деревню поедете?

— Она не хочет, — дед явно досадовал: — по такой жаре, говорит, только протаскаешься до умопомрачения, а толку никакого!

— Да уж, не знает она, в чём толк! — Виктор рассмеялся.

— Ага, совсем вредная стала! — притворно рассердился старик. — Давай уж хоть на следующую пятницу спланируй себе — да под белы рученьки нашу домоседку и дотащим до деревни-то, а?!