Есть время жить - [14]

Так вот, пойдя статью в хрупкую мать, в детстве Гринвальд бегал к отцу. А когда подрос, превратился в угрюмого, нелюдимого подростка. От отца-оборотня дара перекидываться ему не досталось, равно как и силы, зато достались зоркий глаз и отменная реакция, а от матери – ловкость и гибкость. А от них обоих перешел к нему талант владения луком. Так вот и вышло, что когда в очередной раз пришла пора идти на войну, и местный дворянин мобилизовал всех, способных держать оружие, сильные, но простоватые деревенские парни пополнили собой ряды ополчения в первой линии, смертников, а Гринвальд попал в отряд лучников. Ну а там ценили таланты к стрельбе, и потому невысокий и угрюмый, но метко стреляющий парнишка прижился, остался на службе и после войны и с годами стал одним из лучших стрелков королевской армии, ветераном многих войн. Если бы не низкое происхождение да природная нелюдимость, быть бы ему офицером, но он и так не жаловался на судьбу. Вплоть до этой вот битвы не жаловался, когда решил, что пришел его последний час.

Нет, он слышал, конечно, что навстречу им идет армия Багванны, но это было нормально. Слышал он и то, что с армией врага идет непобедимый боевой маг, но и это было не страшно – их собственная армия в нынешнем походе этими магами прямо кишела, к любому подразделению придавался маг, а то и не один. Даже ужасы, что рассказывали немногочисленные уцелевшие кавалеристы, чудом вырвавшиеся из жуткой бойни, что багваннцы устроили их авангарду, его не испугало. Слухи в солдатской среде разносятся быстро, но все вместе говорило лишь о том, что сражение будет тяжелым. Не в первый и не в последний раз, очевидно. Однако то, что случилось, превзошло все самые страшные ожидания.

С ужасом наблюдал он за тем, как безумный маг с небольшим отрядом шел на них, сметая все на своем пути. Они прикрывали одного из высших магов – последнего из трех, бывших в их армии перед началом сражения. Два других уже погибли, и погибли страшно. Вместе со вторым чуть не отправился на встречу с предками и сам Гринвальд, только унаследованное от отца звериное чутье позволило ему почувствовать опасность и сбежать за несколько секунд до того, как высохшее болотце превратилось в огненный ад. Сейчас же отряд пехоты, к которому присоединился Гринвальд, стоял прямо на пути вражеского мага. Маг смел конницу, потом обрушил удар на них… Гринвальд успел упасть, пропуская над собой огненный шар, а когда поднял голову, его отряда больше не было, лишь немногие уцелевшие бежали прочь.

А потом отряд врага отступил, и маги, и простые воины ушли через огненную дыру, которую маги называли порталами. И тот самый маг, их командир, остался один, начал что-то делать, в руках у него засияло нечто, напоминающее упавшую с неба звезду. Инстинкт подсказал сыну оборотня, что когда он закончит, мало не покажется никому. Гринвальд поднял лук, выстрелил несколько раз… Бесполезно, он не мог промахнуться, но стрелы не причиняли магу вреда. Тот даже не обращал на Гринвальда внимания. Потом перед магом открылся портал и он бросился к нему, и Гринвальд наудачу стал стрелять ему в спину. На сей раз стрелы достигли цели, но не смогли причинить магу вред, слишком хорош был его доспех. Лишь одна смогла попасть в сочленение, но непохоже было, что нанесла магу серьезный ущерб. Зато маг обратил внимание на стрелка, и не слишком сильный удар в грудь сбил Гринвальда с ног, заставил его потерять равновесие и скатиться в овраг…

А потом раздался грохот, над головой вжавшегося в землю лучника пронесся вал огня. Гринвальд вжался в землю, моля Единого сохранить ему жизнь. Когда все закончилось, Гринвальд полежал еще немного, потом выполз из оврага и увидел огромную воронку, слабо светящуюся и источающую жар. Деревья на лигу вокруг были повалены и горели, едкий запах дыма щипал нос и заставлял слезиться глаза. Но что-то не давало Гринвальду покоя. Он понимал, что его спас овраг, что ударная волна прошла над ним, но это никак не объясняла ни обострившееся обоняние, ни ставший вдруг невероятно острым слух. Гринвальд посмотрел на свою руку – она стала толстой, покрытой шерстью лапой. Оглянулся назад – из прорехи в штанах торчал хвост. Рыча от нетерпения, лучник содрал с себя лохмотья мешающей формы… Ура! Свершилось! Он теперь тоже…

Что "тоже", Гринвальд додумывал уже на бегу. В густом лесу затерялся след счастливого, только что инициированного страхом оборотня.

Паланез

– … Вот так все и произошло. Когда я почувствовал, что де'Карри готовит что-то самоубийственно мощное, я отступил, благо портал у меня был заготовлен заранее. Финал битвы я наблюдал с расстояния в пять лиг. Даже оттуда это было страшно.

Первый внимательно посмотрел на Паланеза. Второй паладин выглядел вымотанным донельзя – лицо красное, обожженное, осунувшееся. Похудел так, что стал похож на живой скелет. Руки дрожат. Похоже, последняя битва выжала его, как лимон, однако для Первого это не было оправданием.

– Трусы и бездари, – раздраженно прошипел он. – Вы втроем! Втроем, не считая помощников, не справились с одним. На что вы тогда вообще годитесь?