Эссе, статьи, рецензии - [30]

Плохие времена для мужчин

Энергичный режиссер изучает процесс распада постсоветского мужчины. Но радости это ему явно не приносит

На экраны вышел фильм Владимира Хотиненко "72 метра" - гимн российским подводникам, мужественно утонувшим благодаря тому, что их лодка на внеплановых учениях столкнулась с миной времен Отечественной войны, а старший офицер не проверил спасательные костюмы. Если из этой внешне эффектной и занимательной картины отжать сто литров пафоса, получается нечто очень странное, противоречивое и весьма озадачившее и зрителей, и критиков.

Хотиненко - фигура в нашем кино положи-тельная, не принесшая буквально никакого вреда Родине. Один из загадочных питомцев Свердловского архитектурного института, он окончил Высшие режиссерские курсы в 1981 году. Мастером его значится Никита Михалков, и некоторый отпечаток его заводного, сентиментально-комического стиля можно при желании сыскать и в Хотиненко. Именно он, кстати, лихо рассекал провинциальный дворик михалковской "Родни" на пижонском мотоцикле. Хотиненко работает, может, на чей-то вкус, и грубовато, но это его собственный индивидуальный промысел. Ему пошли бы времена общественной стабильности, в которых он занялся бы крепким жанровым кино, а приходится осмыслять изменчивую, как хамелеон, российскую действительность. Владимир Хотиненко обладает явными признаками социального темперамента и один из немногих занимается реальной диагностикой и исследованием современного общества. Таких режиссеров у нас мало -Вадим Абдрашитов, Алексей Балабанов и: даже не знаю, кого еще приписать к этой не очень-то благодарной работе.

Странности фильма "72 метра", как мне кажется, связаны с глубоким кризисом общества более, чем с личной историей режиссера. Скажу еще определеннее - из картины понятно, до какой тоски запутались мужчины в современной жизни. Ведь все фильмы Владимира Хотиненко - это мужские истории; герои его картин к тому же мужчины беспокойные, ищущие, тревожные, и времена им достались не лучшие для выявления мужественности. Впрочем, двое мужиков из знаменитого перестроечного фильма Хотиненко "Зеркало для героя" (сценарий Надежды Кожушаной) попали однажды в заколдованный советский день 1949 года и поняли, что изменить жизнь невозможно, во всяком случае, это не в обычных человеческих средствах. Хочется ведь быть сильным, ясным, положительным, хочется выправлять хотя бы близлежащую действительность, но никак не выходит. Могучая враждебная сила (а она носит разнообразные маски и любит себя называть всякими именами, например, "исторически сложившимся укладом") парализует индивидуальную волю. Казалось бы, ни большой войны, ни массовых репрессий, ни ужасных катаклизмов - всего-то надо работать да семью содержать в порядке. Но не получается ни у поэта Макарова ("Макаров"), купившего одноименный пистолет и разрушившего свою психику, ни у деревенского паренька Коли Иванова, принявшего ислам как защиту от родимого свинства ("Мусульманин", оба фильма сняты по сценарию Валерия Залотухи). Жизнь перемалывает героев и делает это отчетливо и методически. Можно сказать, что они сами виноваты, но отчего-то винить их неохота, настолько они одиноки и беззащитны. Ни государства, ни общества, ни трудового коллектива -живи как хочешь. А как хотеть-то? И где враг? Окончательно распавшегося и заплутавшего героя Хотиненко показал в картине "Страстной бульвар", и это было совсем уж мучительное и тяжелое произведение.

Энергичный режиссер, который с легкостью вписался бы в когорту твердокаменных советских кинематографистов, создававших будни Петровки, 38, и праздники далекой Гражданской войны, энергично возился с распадом постсоветского мужчины, но радости это ему явно не приносило. Невеселые ребята ходили и ходят по современной России. Неудивительно, что в поисках героя кинематографисты снаряжают экспедиции в другие времена и пространства или же честно придумывают миражи, как Балабанов придумал фантом "брата", а продюсер Капица наворожил "ментов" и "агента национальной безопасности". Герой - существо бескорыстное, не может быть героем художественного произведения личность, готовая удавить ближнего за копейку ("Скупой" Мольера исчерпал возможности подобного героя). Но именно такие личности составляют активный массив нашего общества. О какой мужественности тут может идти речь? О чем вообще петь, писать романы, пьесы и стихи? Мужчина, измеряющийся деньгами, не пригоден для искусства. Значит, приходится отрываться от грешной земли, искать мужчин в облаках, на воде, под землей, под водой, среди тех, кому отвага, доблесть и бескорыстие положены по штатному расписанию. "Любите, девушки, простых романтиков", как поет Валерий Сюткин. А Владимир Хотиненко решил отвести душу с подводниками в мире, где, казалось бы, все человеческие качества идут по своей настоящей цене.

Я давно заметила: чем увереннее и однозначнее рассуждает мужчина, занимающийся любым видом публичной деятельности, тем сложнее и путанее настоящие мотивы его поступков; а уж если он произносит кошмарное мужское "я убежден, что:" - пиши пропало, ни в чем он на самом деле не убежден. Нет, я ничуть не сомневаюсь в любви Хотиненко к героям картины. Плоть военно-морского быта показана так аппетитно, так привлекательно. Но вот сон одного из героев. Под марш "Прощание славянки" бравые парни в ослепительно белой парадной форме строевым шагом погружаются в море. "Где же лодка?" -"А мы и без лодки!" -весело отвечает упрямый командир (Андрей Краско). Пафос вроде бы доведен до предела - и тут же превращен в свою противоположность, в трагический абсурд. В абсурд превращается и вся история "72 метров" - история дикой, бессмысленной гибели.