Эссе, статьи, рецензии - [26]

"Чеховским" ли получился образ у Литвиновой? По-моему, да. Великий лечитель человечества был строг к женщинам, требуя от них всего, чего не было (и нет) в мужчинах, - красоты, любви, верности, искренности, вдобавок - труда на благо, и без всяких пошлостей, пожалуйста. Правда, он прекрасно знал, что таковое женское чудо, ежели оно образуется, будет несчастно до последних пределов. Свою героиню, Любовь Раневскую, автор любил - за правдивость, "честность самоотчета", изящество, нелюбовь к пошлости, стойкость перед лицом несчастья. Но тем не менее такие женщины могут искренне не заметить ни войны, ни революции, ни пожара в собственном доме, поскольку будут в данный момент перечитывать письма от любовника или писать их. Эту женскую, женственную сущность и воплощает сегодня на сцене МХАТа Литвинова. Она прелестна и бесполезна, притягательна и ограниченна, в высшей степени нужна для общей картины сущего - и лишняя в своей семье, доме, на своей горькой земле. Она и есть чудесный и никому не нужный цветущий вишневый сад, мгновение красоты, напрасный привет царства гармонии падшему миру. Да, в русском измерении бытия красота и польза несовместны. "Дачи,- задумчиво говорит Литвинова - Раневская в ответ на деловое предложение Лопахина вырубить сад и продать землю под дачи. - Дачники… Это так пошло… Простите!". И столько презрения, брезгливости в этих словах "дачи, дачники", что зал начинает смеяться.

На премьере Ренату завалили цветами. По залу метался измученный тревогой и волнением за жену муж Леонид, посланник небес. Сколько продержится спектакль, неизвестно. Как писала Тэффи, "ауспиции тревожны" - конденсат ненависти к Литвиновой уже стекает по занавесу театра. Удивительным образом то, что восхищает многих - могла бы наша звезда лежать на печи и примерять изумруды, а она вовсю работает, - иных раздражает. Любить и ненавидеть - вот русский девиз, но хорошо бы его иногда менять на другой: ценить и благодарить. "Не называй ее небесной и у земли не отнимай:" - есть такой романс. Я бы посвятила его Ренате - работнице, разнообразно одаренной женщине, прилежно исполняющей свою жизнь на наших глазах. Небо пусть подождет - она нужна здесь, "на миру".

Маленький театр литературы

В нынешнем году претендентов на премию "Национальный бестселлер" не было. Выбрали Пелевина

В Петербурге четвертый раз состоялось вручение литературной премии "Национальный бестселлер". В списке претендентов были известные писатели - Виктор Пелевин, Валентин Распутин; но они-то как раз и не материализовались. Стан писателей-патриотов вообще выглядел хило - не приехал даже критик Бондаренко, выдвинувший повесть Распутина "Мать Ивана, дочь Ивана" в бестселлеры, но он прислал взамен себя родного сына - с виду такого же проворного, как папенька.

Церемонию, проходившую в Зимнем саду "Астории", вели актриса Александра Куликова и режиссер Иван Дыховичный. Смотрелись они неплохо, но очень уж часто оговаривались и запинались. Не так много у нас писателей, фамилии можно и выучить. Поговаривали, что иных писателей нет в природе - например, в шорт-листе фигурировал "Илья Масодов" с гомосексуальным романом "Черти", так ходили слухи, будто это коллективный псевдоним. Игривость гомосексуалистов известна, так что, может, и впрямь нету никакого Масодова. А может, и есть. После того, как я увидела Катю Лель, поющую в День Победы песню "На безымянной высоте" - тем же натруженным ротиком, каким она выпевала "Мой мармеладный, я не права", - меня уже ничем не удивишь. Есть Масодов, нет его - интересно разве отдельным чертям.

"Ленинград - город маленький", - говорил персонаж Володина, так что уж говорить о Петербурге! Умственный Петербург нынче под микроскопом надо разглядывать: все измерено, все сосчитаны. Антикультурная и антиинтеллектуальная политика властей города направлена на то, чтобы зачистить исторический центр от интеллигенции и заселить его настоящими психами, потерявшими контроль над своим житейским аппетитом (этих несчастных иногда называют "богатыми"). С этой целью дебилизированы практически все средства массовой информации. А немногочисленных оппозиционеров запрещено показывать по государственному телевидению.

Объясняю к тому, что вдохновитель и организатор премии "Национальный бестселлер" критик и писатель Виктор Топоров - как раз из числа лидеров оппозиции. Стало быть, не видать ему никогда лицемерных улыбок В.И. Матвиенко. И вот уже бывший писатель Стогов, отрабатывая горькую пайку перерожденца, в своей телепередаче с презрением говорит о том, что-де в конце мая, перед "Нацбестом", город наводняется нетрезвыми писателями и бородатыми критиками… Эх, думаю я в таких случаях, - "трудно свой хлеб добывал человек".

Виктор Топоров упорно хлопочет о том, чтобы премия "Национальный бестселлер" была максимально чиста и прозрачна, во-первых, и открывала новые таланты, во-вторых. Открытость, безусловно, присутствует - мнение Большого жюри, по итогам которого формируется шорт-лист премии, зафиксировано в коротких рецензиях, а Малое жюри объявляет свой выбор прямо на церемонии. С талантами хуже - открыли два года назад юную реалистку Ирину Денежкину и, к несчастью, забыли закрыть: слава погубила неокрепшее дарование. В прошлом году премию получил молодой писатель Гарос-Евдокимов за небезынтересный роман "головоломка", однако идейная и творческая незрелость авторов тоже внушала опасения - не собьются ли с пути? В этом году список финалистов был совсем странен. Лидировал (по рейтингу Большого жюри) Андрей Тургенев с романом "Месяц аркашон". Новый "Тургенев" состоит из литераторов Вячеслава Курицына и Константина Богомолова, сложивших два личных невроза вместе ради того, чтобы создать историю про ловкого танцора, продающего свой дар мимесиса богатой французской вдове на Лазурном берегу. Тема продажи знакома Курицыну не понаслышке - не далее как в прошлом году питерские писатели с интересом наблюдали, как он вербовал интеллектуальных наймитов для работы в штабе В.И. Матвиенко. Но, по законам художественного замещения, вымышленный им танцор продает не ум, а тело, к тому же, в отличие от прототипа, - с успехом. Бесцветное и пустое сочинение (с эротическими сценами на твердом уровне газеты "СПИД-инфо") как бы принаряжено в нечто модно-европейское, но в Европе своих писак хватает, может, нам все-таки оставить Лазурный берег в покое? Особенно отвратительны в романе женские образы.