Если завтра не наступит - [22]

?

С трепетом в сердце я отодвинула занавеску и выглянула наружу. Ветерок колыхал ветки старого клена.

Эбби права: Себастьян сказал, что произошла ошибка.

— Я действительно не могу назвать ни одной причины, по которой вы не можете быть вместе, — добавила она. — Но, мне кажется, если он влюблен в тебя, то не стал бы называть ваш поцелуй случайностью.

Такое ощущение, что в моем желудке вспенилась кислота, вызвав приступ. Как возможно настолько реально ощущать боль? Словно вскрыли грудную клетку. Я с дрожью вздохнула.

— Что мне делать? — Задернув занавеску, я повернулась лицом к девочкам.

Светлые брови Меган тут же поднялись.

— Я бы уже написала ему и спросила, в чем дело.

Стоило только об этом подумать, как меня охватило волнение.

— Я слишком труслива для подобной тактики.

— Ты не трусиха, Лина, — заверила меня Эбби. — Понимаю, почему ты этого еще не сделала. Себастьян — твой близкий друг, это очень сложно. — «Сложно» — не то слово. — Думаю, с твоей стороны было бы разумно что-нибудь сказать. Может, поинтересоваться, все ли в порядке. Это довольно сдержанно.

Меня уже от одной мысли об этом начинало тошнить.

— Я чувствую себя идиоткой.

— Почему? — нахмурилась Меган.

— Потому что… потому что я не должна на этом зацикливаться. — Я подошла к кровати и плюхнулась рядом с Меган, после чего вытащила из пачки печенье. Внутри появилось ощущение жгучей обиды. — Существуют вещи поважнее, над которыми стоит ломать голову.

— Например? — небрежно поморщилась Меган. — Мир во всем мире? Политика? Государственные долги? Уверена, список можно продолжить. Но это ведь ты смотришь новости, а я даже не знаю, по какому каналу их показывают.

Едва улыбнувшись, я покачала головой.

— Мне надо думать о выпускном классе. В этом году у меня углубленная подготовка почти по всем предметам, и расписание по волейболу будет просто зверским. Я должна получить стипендию…

— Знаешь что? Все это чушь. — Меган повернулась ко мне с покрасневшими щеками. — И что дальше? Сейчас ты думаешь о парне и говоришь с нами о нем. Знаю, у тебя в голове есть и другие мысли. Эбби тоже это понимает. Тебе не нужно ходить целыми днями и болтать об умных вещах, чтобы доказать, что ты не помешана на парнях. И мне плевать на все эти слова вроде: «Боже мой, она только о парнях и думает», потому что мы в любом случае мечтаем о них. Мы, девчонки, никогда не победим в этом соревновании.

— Ну вот, — растянула Эбби, — начинается демагогия.

— В точку. Понимаете, когда мы думаем о парнях, другие называют нас пустышками. Другие девушки, к слову. Давайте будем реалистками и признаем, что девчонки умеют быть стервами. Они считают нас неразносторонними — бог знает, что значит это слово. А если мы утверждаем, что не думаем о парне, который нам нравится, то нас обвиняют во лжи или в том, что мы странные. Когда концентрируемся на других вещах, то мы претенциозны. Мы буквально не можем победить. Как будто нам не позволено иметь чувства или думать о чувствах. Чушь все это.

— Я не часто это говорю, — прошептала Эбби, — но в ее словах есть смысл.

— Конечно, есть! То же относится и к девушкам, которые любят девушек. Просто поменяйте фразу «помешанная на парнях» на «помешанная на девушках». Это ужасно. Ты думаешь о Себастьяне потому что он для тебя важен так же, как школа, волейбол, работа и даже государственный долг.

Я засмеялась, а Меган глубоко вздохнула.

— Мне нравится думать о парнях, особенно о Филиппе. И на самом деле я умнее большинства людей — особенно тех, кто называет меня помешанной. Черт, я могу думать о парнях, но иметь и другие мысли, так что наплевать на эту чепуху. Не упрекай себя в том, что сосредоточена на вещах, которые для тебя важны. Да, получилось так, что этим «важным» оказался парень. Завтра это может быть что-то или кто-то еще.

Глядя на нее в легком изумлении, я улыбнулась.

— Меган, я хочу, чтобы ты повторила эту тираду и записала ее на диктофон.

Она закатила глаза.

— Не надо, потому что во второй раз так хорошо не получится.

Эбби прокрутилась в кресле.

— Снова повторюсь, но Меган права.

Плюхнувшись на кровать, я чуть не приземлилась на упаковку «орео». Я уставилась в потолок, и напряжение немного ослабло. Грусть, как и вся путаница вокруг Себастьяна, оставалась со мной, но мне стало легче благодаря им, моим подругам.

— Девочки, — обратилась я к ним, — вы — мои спасительницы. Это значит, что я не буду есть оставшиеся семь тефтелей, лежа на диване и рыдая.

— Приятно слышать, — засмеялась Эбби.

— Можно мне одну? — Меган легонько стукнула меня по руке. — Уверена, после всего этого печенья стоит съесть что-то нормальное.

— Мои слова прозвучат очень слащаво, — предупредила я, не шевелясь. — Но ведь мы всегда будем лучшими подругами? Ведь я не в последний раз повела себя как идиотка.

— Это действительно слащаво, но мы всегда будем подругами, — хихикнула Меган.

— И не забывайте о Дари, — напомнила Эбби. — Наша четверка всегда будет нашей четверкой, несмотря ни на что.

Глава 7

После того как девочки ушли, я взяла телефон и вышла на балкон. Перегнувшись через перила, посмотрела на дом Себастьяна. Во дворе, стоя на коленях, его мама копалась в земле. Ее лицо скрывала соломенная шляпа с мягкими полями, из-под которой торчало несколько прядей каштановых волос.