Если я должна умереть - [31]

-До свидания, Гвенхейл, - прошептала я, и, поднявшись, пошла к одинокому столику. Я заметила книги, которые Бран упомянул, находившиеся на левом краю столешницы: стопка красных кожаных книг в переплете. Но прежде чем я добралась до них, я остановилась, картины притягивали мой взгляд, они покрывали всю поверхность стены. Это напомнило мне место, где я побывала вместе с мамой, во Флоренции, Базилика Санта-Кроче. Так же, как и стены в церкви нескольких маленьких часовен, эта стена была разделена на полосы отдельных сцен, и были написаны строки в ряд, как в комиксах. 

Секция базилика была наполнена фотографиями, на которых показаны сюжеты из Библии или итальянских святых, каждая церковь нарисована одним художником. Здесь все секции были нарисованы разными художниками, разными стилями, и, казалось бы, в разные периоды. Облупившаяся и выцветившаяся краска на первых страницах, как я предположила, были самыми старыми, и я начала читать образы, как рассказы, этому меня научила мама. 

Первая секция напомнила мне, амфоры, которые я видел в галереи Папи, где показывались две армии голых мужчин, которые дрались друг против друга, солдаты были одеты во что-то, что напоминало древние греческие шлемы. С одной стороны, армию возглавлял человек с золотисто-красным ореолом, которое было похоже на пламя. У вражеской армии, лидер имел ореол, который выглядел, как в облачной дымке, ярко-красная кровь. Несколько фигур в углу кадра парили над мертвыми и изуродованными телами, и держали над ними руки, как будто их исцеляли. Их ореолы были маленькими искрами над головой, как пять огненных искр на руках, нарисованные на дверях гробниц. Это должно быть знак целителей, подумала я. 

Следующая фотография напомнила мне о средневековой живописи святых, во время мученической смерти. Мужчины, переодетые священниками, в больших шляпах, стояли в стороне, как солдаты, и смотрели, как погибала группа людей от мечей. Жертвы были связаны по рукам и ногам, привязаны к деревянным кольям, и имели такие же золотые и красные ореолы, как в предыдущем изображении, в то время как у других были круглые желтые ореолы, типичный для религиозной живописи. Под парнем с золотым ореолом было написано “Бардия”, под парнем с красным ореолом- “Нума,” и под круглым ореолом “Баята.” 

За ними, на расстоянии, с ореолом пламени, целители стояли возле пещеры, в которой ютились группа из трех людей, с такими же ореолами. Рассказ был довольно ясным: ревенанты и баяты, кем бы они ни были, они подвергались гонениям со стороны церкви, а целители помогали скрыть их. 

Ревенанты, должно быть, испытали всю историю человечества, что мы даже не подозревали. Я стояла в благоговении, завороженная тем, что это означало. Сверхъестественные существа жили среди нас, с начала времен . . . или, по крайней мере, в течение долгого- долгого времени. И сцены из этой тайной параллельной истории были четко изображены передо мной. Величина этого открытия заставила меня почувствовать себя очень маленькой и незначительной . . . но также мне очень повезло. 

Я с нетерпением перешла к следующей секции, где была изображена пещера, в которой я сейчас находилась. Работники, у всех был ореол с пятью каплями пламени, они копали могилы и красили стены, в то время как женщина в длинном белом одеянии держала свои руки, направляя пучки серебристого света во все стороны. В пучках света были нарисованы звезды, луны, солнца, ее руки пылали, и был еще сигнум бардии. Я догадалась, что это был какой-то тип магического заклинания целителей в пещере, которая позволит заходить сюда людям, и держать ревенантов, как было крайне драматично (и офигенно) продемонстрировано снаружи. Я удивилась, что другая магия защищала эту пещеру, и там были символы, которые я не знала, плавающие от женщины серебряные звездочки. 

Я вдруг подумала о Винсенте, Эмброузе и Артуре, которые ждали меня снаружи пещеры. Чем дольше я оставалась здесь, тем больше они волновались. Я проверила свой сотовый телефон. Я оставила их сорок пять минут назад. И, конечно же, сигнала не было, так что я не могла позвонить и сообщить им, что я в порядке. Я знала, что пора уходить, но не удержалась и, просмотрела еще пару фотографий перед уходом. 

Мои глаза остановились еще на одной древней сцене, она из Римского периода, судя по персонажам в тоге. В центре была фигура, которая свернулась в позе эмбриона, внутри большой круглой ванне. Она была в натуральную величину, но не имел ни волос или черт лица, и больше походила на грубую скульптуру женщины, до того как были вырезаны все детали. 

Вокруг фигуры стояли несколько человек, судя по их аурам, бардия и целители, каждый из которых принимает участие в какой-нибудь деятельности. Один из них отрезал руку и истекал кровью в ванне, другой сидел, склонившись над головой свернувшейся фигуры, третий, казалось, читал заклинания над ней, а четвертый стоял в стороне, держа факел и вазу. Они, очевидно, выполняли некий магический ритуал, но я не могла представить, для чего он был. 

Под изображением была надпись на латыни, и я была рада обнаружить, что мне удалось разобрать несколько слов. "Argilla" должно быть означает “глина”, тоже самое, что слово 'argile' по-французски. И я знала, что 'pulpa' означает “плоть”, недалеко и от французского слова “осьминог”-животное из плоти без костей. Не сумев перевести остальные, я огляделась в поисках другой сцены. Еще одну, подумала я, начиная беспокоиться насчет возвращения к Винсенту и другим, прежде чем они отправятся ко мне из-за апоплексического беспокойства.