Если в сердце живет любовь - [9]

— Стивен, за четыре года я снялся в пяти успешных картинах — каждая стала настоящим хитом и заработала кучу денег. Имею полное право передохнуть.

— Смотря что понимать под словом «хит», — хладнокровно парирует Стивен: — Кассовый успех первого уикэнда еще не делает фильм безусловно успешным. Так что ты не настолько крут, как полагаешь. Так ведь, Перл? — Босс бросает быстрый взгляд в мою сторону. — Скажи, не стесняйся. Подтверди, что парень никуда не годится.

Как и большинство актеров, Бретт очень не уверен в себе. Услышать от собственного агента, что не умеешь играть, — страшный удар по самолюбию. Я прекрасно это знаю. К тому же из моих уст слова прозвучат не менее безжалостно. Что ж, надо пользоваться моментом. «Давай, бей! Настала твоя очередь!»

— Я не считаю, что Бретт никуда не годится. — «О Господи, что со мной? Что я несу?»

— Мое участие гарантирует огромные сборы, — невозмутимо констатирует Бретт. — Публика любит мои фильмы и готова платить. И все же я чувствую, что мне необходим отдых. Если я и соглашусь на новую роль, то лишь после того, как почувствую в ней необходимую цельность.

Вот это да! С каких это пор Бретт Эллис рассуждает о цельности?

Я едва удерживаюсь от смеха. Трудно представить, что успешный голливудский актер понимает суть абстрактного понятия. Пробиваясь к вершине сквозь массовку и эпизодические роли, амбициозный новичок не гнушался никакими средствами: не задумываясь, подставлял подножки соперникам, без стеснения спал со всеми, с кем следовало переспать. Жажда славы не терпит рассуждений о цельности.

Стивен тоже шокирован неожиданным условием, однако его задел другой аспект.

— Что значит «если» согласишься на новую роль? — Босс с трудом сдерживает возмущение.

— Если буду сниматься в каком-нибудь фильме, — спокойно, весомо поясняет Бретт.

— Я здесь из кожи вон лезу, чтобы раздобыть тебе хорошие сценарии, а ты мне что заявляешь? Что отказываешься работать? Что уходишь из профессии?

— Нет, не ухожу. Однако заявляю, что мне нужна хорошая роль. Роль, которая заключает в себе творческий посыл, несет значительную идею. Не хочу больше сниматься в безмозглых и жестоких боевиках. Надоело.

На боевиках Бретт создал себе имя, но сыграл и в нескольких триллерах, один из которых даже принес «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль. Честно говоря, мне всегда казалось, что подобное положение вещей должно его устраивать, ведь он так любит быть на виду.

— Артхаус не может похвастаться мощным бюджетом, — откровенно заявляет Стивен. — Тебе это известно?

— Значит, придется согласиться на меньший гонорар. — Бретт умолкает. Не верю, что дерзкие и опасные слова произносит тот, кто упорно рвался к популярности и богатству. — Если агент не в состоянии обеспечить актера подходящей ролью, значит, необходимо его сменить.

Повисает напряженное молчание. Подобных выпадов Стивен боится больше всего на свете и потому, наверное, пригласил Бретта Эллиса домой, а не в официальный офис в Шо-тауэр. Он нервно кусает губу. Как правило, бесцеремонный и сверх меры уверенный в себе агент не церемонится и посылает капризных клиентов ко всем чертям, но мистер Эллис — слишком ценное достояние. Потерять столь популярного актера не только унизительно, но и убыточно.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — неохотно сдается Стивен и тяжело вздыхает. — Возможно, ты прав и действительно нуждаешься в отдыхе, тем более что явно воспринимаешь действительность не совсем адекватно. Подумаем, чем в данной ситуации сможет помочь добрый дядюшка Стивен.

— Я не шучу! — рычит Бретт. Складка между бровей подтверждает серьезность намерений.

— Не волнуйся, сделаю все, что смогу, — заверяет Стивен с озабоченным видом. — Перл тебя проводит. — Он выразительно смотрит в мою сторону.

Иду впереди Бретта по широкому коридору мимо золоченых кресел времен Людовика XV, мимо оригиналов Жан-Мишеля Баския, мимо огромных хрустальных канделябров. Бретт молчит. Шаги за спиной звучат неровными синкопами и упрямо противоречат стуку моих каблуков. Надеюсь, бывший муж сумеет по достоинству оценить обтянутую мини-юбкой великолепную попу: что ни говори, а целых пятьдесят приседаний в день даром не проходят! Ну и, конечно, поймет, что потерял. Без единого слова открываю перед посетителем парадную дверь и вижу припаркованный на дорожке мотоцикл. Мотоцикл? Что же случилось с «феррари»? Выполнив свою миссию, поворачиваюсь в намерении вернуться в дом. Никаких прощаний и улыбок — предатель этого не заслуживает.

— Эй, Перл! — окликает Бретт. — Приятно было тебя увидеть.

Конечно, следовало молча уйти, не обращая внимания на реплику. Настало время уязвить непомерно раздутое самомнение и отомстить хотя бы таким примитивным способом. Да, об отмщении я мечтаю день и ночь, а сцену безжалостного возмездия репетировала несчетное количество раз. И все же что-то заставляет меня оглянуться — возможно, привычка, а возможно, элементарная воспитанность.

Бретт стоит возле мотоцикла со шлемом в руке и смотрит прямо на меня. Смотрит с нежностью, а сердце отвечает знакомой болью утраты и печалью по ушедшим светлым дням.

— Прости, — неожиданно произносит он. Звуки повисают в воздухе… Мне кажется, что я ослышалась. Познав славу, Бретт Эллис утратил способность испытывать чувство вины, а уж тем более разучился извиняться. Он мог сказать: «Мне жаль, что ты расстроилась». Ни в коем случае не «Прости» и не «Прости за то, что расстроил», а «Мне жаль, что ты восприняла события вот таким образом и огорчилась». Это совсем иной подход.