Если ты меня любишь - [13]

— Но, сэр, разве это хорошая работа? — уныло спросил Рон. — Мы же не поймали ни вора, ни убийцу, да и артефакты утекли… простите, украдены.

— Молись, дорогой Рональд, чтобы тебе не пришлось в одиночку ловить этого убийцу, — с серьезной миной заявил Вестерс и махнул рукой, давая понять, что всем пора убираться отсюда восвояси.

Гарри исподлобья глянул на него и убрал волшебную палочку. Так он стремился в этот Первый Отдел, а что ж получается: без них все тайны раскроют и преступников переловят, а им только «сыскная» работа? Пока они шли до Министерства, Гарри и Рон молчали, не будучи уверенными даже в том, что им позволят войти в штаб–квартиру авроров, к которым они пока еще не относились. Однако их опасения были напрасными: Вестерс всегда делился с новичками всеми подробностями, которыми считал нужным делиться, и, уж конечно, позволял им вдоволь поглазеть на настоящих сыщиков из всех Отделов, а иногда и принять участие в обсуждении, на что смутно надеялся Гарри.

Они прибыли в штаб–квартиру, добрались до помещения с номером один и разместились на мягких креслах вокруг длинного черного стола. Вестерс с улыбкой оглядел свою гвардию и прокашлялся.

Глава 3. Артефакты.

Это была явно не самая удачная ночь в жизни Дрейко Малфоя. Очнувшись, он некоторое время лежал ничком на мокрой траве, слушая рваный ритм собственного сердца. По шее текло что‑то липкое и теплое. Он даже не стал ощупывать рану, ему хотелось просто отлежаться, хоть он и понимал, что должен спешить изо всех сил. «Подставили, козлы!» — первая оформленная мысль, пришедшая в голову, оптимизма не прибавила. Второй мыслью уже была некая авантюра: взять да отомстить, скрывшись со всем добром. Идея неплохая, только где? У него не было таких знакомых, к которым можно было бы вот так просто заявиться с украденными вещами, а некоторые могли и сразу упечь за решетку. При этой мысли он похолодел, изо всех сил оперся на руки и медленно сел. В конечном итоге все заканчивают именно этим. «Но я не сяду, нет, не дождетесь!» — Малфой рванул молнию на рюкзаке и достал оттуда целебную мазь, предусмотрительно взятую с собой, и бинты. Намочив с помощью палочки узкую полоску бинта, он промыл рану на шее и две неглубокие царапины на голове и густо намазал все свои повреждения лекарством. Постепенно его сознание начинало доходить до того, что именно свершилось этой ночью, и оцепенение, владевшее им почти с утра, сменилось глухим отчаянием, почти паникой. Вот теперь пути назад уже действительно нет. Хоть эти уроды и обманули его, ничего не сказав о ловушке и о том, что пошлют в соседнее здание своего человека (в том, что они поступили именно так, он не сомневался), нужно было отнести им эти несчастные артефакты, чтобы его, по крайней мере, не поймали с поличным. А там, если они все‑таки заплатят ему, можно будет что‑нибудь предпринять, с деньгами‑то оно как‑то легче думается.

Взбодрив себя таким образом, он подхватил рюкзак и пошел на автобусную остановку. Внутри все еще шевелилось слабое подозрение, что его могут задержать в этом районе, обнаружив его магический след. Но хоть в этом ему должно было повезти. Незачем оставлять новые следы трансгрессией, а то накроют еще всю компанию, решат, что он с ними уже годы работает, и повесят еще несколько дел, к которым он никакого отношения не имеет. Эти мысли продолжали занимать его и в автобусе, на котором ему предстояло проехать около тридцати километров. Однако постоянное пребывание в напряжении и потеря крови лишили его существенной доли сил, и он ненадолго задремал…

… Его опутывала вязкая субстанция, похожая на отвратительный сероватый кисель, и, как и во всяком сне, он с трудом мог пошевелиться. Чей‑то хрип совсем рядом почему‑то привел его в ужас, но повернуться и посмотреть не было никакой возможности. Существо переместилось в его поле зрения… Это был тот самый фиолетовый призрак, который ранил его, и Малфой–младший даже во сне не мог с уверенностью определить, кто он на самом деле. То, что он спокойно проник в его сон, продолжая оставаться вполне реальным, сомнений у неудачливого вора не вызывало.

— Нехорошо красть вещи у меня из‑под носа! — прохрипел страшный призрак, глазницы которого во сне были потухшими, и казалось, что у него в черепе пробиты две черные дыры. — Я столько лет искал их сам. Хоть они и не принадлежат мне, но я имею на них куда больше прав, чем ты, мальчик!

— Да не нужны они мне! — испуганно крикнул Дрейко, пытаясь вырваться из мрачной жижи. — Мне нужны деньги, только и всего! А эти штуки я отдам заказчикам, с ними и разбирайся!

— Ты еще и подлец, как я погляжу, — хриплый голос призрачного человека перешел в прерывистый свист. — Я всегда ненавидел подлых магов, возомнивших себя хозяевами Вселенной! Ну ничего, ваш век уже на исходе! Скоро вы вымрете и уступите место тем, кого вы многие годы угнетали!

— Надеюсь, не гоблинам! — Дрейко чувствовал всем существом, что ему нужно продолжать разговор и тянуть время, чтобы суметь проснуться. — А разве ты не маг? То есть разве ты не мертвый маг?

— Я мертвый, но я не маг, в твоем понимании. Я гораздо выше магов, и я открою границу между мирами!